— Я не мама, - как можно спокойнее ответила я.
Ангелина поднялась, посмотрела мне в глаза. Маленькая ещё, пусть и не по годам стервочка. Я буду спокойной. Я знаю, как ей плохо сейчас.
— Да, - согласилась она. - Не мама. Мачеха.
Слово хлестнуло, словно кнутом. Обожгло пощёчиной. Я не сдержалась, в комнату к себе сбежала. Поревела снова. Как же я хотела домой! В свою маленькую уютную квартирку. Пить кофе на лоджии и смотреть на вечерний город. Наслаждаться покоем. Я не хочу внезапного материнства!
Но я знала - не откажусь. Не смогу просто. Это как крест, который непременно нужно тащить, бросить никак нельзя.
Следующая неделя была адом. Я сто раз хотела схватить чемодан и сбежать. Девочки продолжали войнушку против меня. Дети просыпались очень рано. По ночам Мишка часто ревел, а один раз - описался. Из-за этого ему стало стыдно, он разревелся ещё сильнее, хоть я и пыталась утешить его неуклюже. Ангелина назвала его слабаком. Позвонил шеф, напомнил, что пусть я и перешла на удаленку временно, проект надо сдать вовремя, а я файлы не открывала даже… Времени нет, как матери вообще выживают?
А больше всего пугало то, что это - навсегда.
Той ночью на далёком море штормило. У нас то лил дождь, то порывистый ветер стучал в окна, принося пыль и песок с лысой горы. На сердце было неспокойно, как же иначе? Я тихонько прошла мимо детской - Соня и Миша спали в одной комнате. Прислушалась.
— Хватит плакать, - сказала Соня, впрочем не так категорично, как при мне говорила. Мягче. - Надо просто подождать, ты же знаешь. Мама сказала, что за нами приедет папа. И заберёт от неё.
— Я боюсь чужого папу, - вхслипнул Мишка. - Он может и наш, но совсем чужой. А Алису я уже знаю…
— И папу узнаешь, - отрезала Соня.
Я вздохнула, решила не вмешиваться в детские фантазии. Хочется им мечтать о папе - пусть мечтают. Главное чтобы больше жуков в мою постель не бросали. Прошла на кухню, налила себе чаю, насыпала коту корма и наконец села. Успела первый глоток сделать, когда в дверь постучали.
Испугалась сразу. Вдруг, у бабы Нины случилось что-то? Кто кроме неё в такой глуши может вообще ночью прийти к нам? Бросилась к дверям, открыла не раздумывая, сразу.
Он был мокрым. Дождь порядком вымочил его тёмные волосы. Рубашка прилипла к телу, отчётливо обрисовывая торс. Но жалким не выглядел, нет. Улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Смерил меня оценивающим взглядом зеленых глаз, с ног до головы, я мигом пожалела, что огромный халат не надела, что вообще открыла дверь незнакомцу.