Пергани предоставили усталым путникам все удобства своего жилища. После омовения и отдыха пригласили к щедро накрытому столу. Семья купцов отбывала ко сну рано, но не сегодня. В честь прибытия нежданных гостей, все были в сборе в ярко освещенной столовой. Отец представил своих отпрысков поочередно, когда дошла очередь до дочери, он ласково потрепал девчушку по мелким черным кудряшкам:
– А это наша младшенькая, Зидони.
Кто-то из сыновей шепнул в сторону:
– А зовут ее Полденьги.
Сыновья захихикали. Отец шикнул на своих великовозрастных чад, отвесив тому, что сидел с краю, его вроде бы звали Бардемом и он был средним по возрасту, но не по росту, полновесный подзатыльник.
– Вот стервецы, задразнили малышку! – извиняясь, пробасил достопочтенный купец.
Стела и Вальд переглянулись. Семья внушала доверие и какую-то надежность, что ли. Отец – дородный, с шапкой седых мелких кудрей, крупная голова, уши, крепко прижатые к черепу – как у профессиональных борцов, что выступают на празднествах, руки мускулистые, лицо подвижное и открытое. Глаза, глубоко сидящие во впадинах, умно поблескивают из-под нависающих кустистых бровей. Нос – тонкий, с небольшой горбинкой, слегка длинноват, немного нависая над тонкими обескровленными временем губами, обычно крепко сжатыми. Купец слишком многое видел и узнал за время, отпущенное ему Семеркой, чтобы удивляться чему-то. А повидал купец уже шестьдесят с четверкой Новолетий. Сегодняшние гости заинтересовали его, но не встревожили. Поэтому страж Торговища счел нужным дать им приют среди своей семьи и помочь, чем получится. А что этой парочке помощь нужна – было видно и невооруженным глазом.
Братья Пергани – все как на подбор, молодые копии своего отца, различающиеся лишь цветом глаз и волос – даже не цветом, а оттенком. У старшего, Корда, глаза и волосы самые темные. Глаза – темно-синие, почти черные, волосы иссиня-черные. Средний – Бардем, волосы – темно-коричневые, глаза – синие, с хитринкой, он был самым хитрым из троицы. Младший – Солгар, со светло-коричневыми, почти русыми волосами и голубыми глазами, был еще достаточно молод и его очень смутили гости, вернее гостья. Он сидел за столом, как на иголках, не поднимая длинных прямых ресниц, стараясь не встречаться взглядом со Стелой. Младшенькая, Зидони, была еще пухлым несмышленышем лет пяти, за что и дразнима нещадно своими почти взрослыми братьями. Полденьги ее прозвали за то, что она никак не могла вырасти ввысь, а лишь пока росла вширь, а первыми словами ее были «пол» – это она пыталась сказать «папа», но детское косноязычие помешало, а вместо «мама» девочка пролепетала «деньга», и с тех пор вот к ней и прилипло обидное прозвище. Мать Марьями, хотя и была ровесницей купца, до сих пор хранила неброскую красоту: она принадлежала к этому же клану Торга. Шапка мелких кудрей, смугловатая кожа, темные миндалевидные глаза Марьями смотрели на Мир спокойно и благожелательно. Рано выйдя замуж за Азеля, она ни разу не пожалела об этом, даже когда им пришлось переехать на закрытое Торговище, и вступить в должность стражей. Крутилась по дому, родила здоровых крепких детей, вырывалась вместе с мужем на время Ярмарки в путь, ни разу не услышав от супруга грубого слова. Марьями была счастлива и знала это. Разглядывая исподтишка новоприбывших, она пришла к выводу, что их что-то гнетет. Достопочтенная ласково приветствовала Стелу, провела их с Вальдом за стол, посоветовав не обращать особого внимания на сыновей, которые всегда готовы выдумать какую-нибудь каверзу.