– Потому и название у неё такое.
Отец не склонен был сейчас говорить о музыке, ему хотелось помолчать, поразмыслить, как жить дальше. Его страшила неизвестность. Как обстоят дела на фронте? Говорят, вотвот падёт Москва. Неужели это возможно? И что тогда будет с ними?..
Вскоре среди населения поползли тревожные слухи о том, что в некоторых городах немцы произвели массовые расстрелы евреев. И Вихрин уже в который раз укорял себя за то, что не смог вывезти семью, за то, что дети сейчас по его вине оказались в опасности.
А во второй половине октября город вдруг наводнили полицейские, собранные со всего района. «Что бы это значило? – думал Вихрин. – Что они затевают?» В тот день к ним в дом вошла встревоженная Лёкса.
– Слыхал? – с порога обратилась она к Вихрину, который, готовясь к зиме, замазывал щели в оконной раме в столовой. – Полицаи понаехали.
– Слыхал, – мрачно ответил Вихрин.
– Не к добру то, Иосиф, чуе мое сердце.
– Да уж хорошего не жди, – вытирая тряпкой руки, ответил Вихрин.
– Ты вот что – дай мне вашага Лёньку, няхай хлопчык у мяне пабуде. А кали спросять, скажу – внучок мой, Марфы сын. Ён жа бабой мяне заветь, – вот и буду яму бабой.
– Папа, ты считаешь – всё обстоит так серьёзно? – побледнев, спросила присутствующая при разговоре Рита.
– Всё может случиться, доченька, – уклонился от прямого ответа отец.
Поздним вечером, собрав в наволочку одежду для сына, Рита отвела его к Лёксе. Сонный Лёник никак не мог понять, отчего мать так встревожена, прощаясь с ним, почему глаза её полны слёз.
Ночью в доме Вихриных долго никто не мог уснуть, все были в ожидании самого худшего.
А рано утром, чуть стало светать, за окном послышались шаги. «Всё кончено», – подумал Вихрин, всю ночь не сомкнувший глаз.
Вошедший полицейский объявил о приказе всем евреям собраться во дворе педагогического училища и, разрешив взять с собою лишь деньги и драгоценности, вывел Вихриных из дома в холодную предрассветную мглу. Из соседних домов стали выводить другие еврейские семьи. По мере продвижения толпы к месту сбора в неё вливались всё новые и новые обречённые. Рядом с Вихриными шли их дальние родственники Дыментманы. Глава семьи, высокий, всегда стройный, а сейчас согбенный, сутулый Исаак нёс на руках годовалого внука Лёвочку; по бокам, чуть сзади, – жена и дочь Вера.