Агонии четыре дня и забытьё,
Прошли, пока с косой старуха отступила,
Не будет граять на погосте воронье,
Летучка в тыл бойцов, израненных катила.
Подвижный госпиталь, вагон, дорога в тыл,
Случайный штурмовик как коршун на охоте,
Крестовый самолет над поездом застыл,
Костлявая не спит, ей снова быть в работе.
Две бомбы два костра и пули рвут тела,
Огонь и кровь, войны привычная картина,
Опять танкисту очередь не подошла,
Лишь ног теперь осталась только половина.
Судьба ударила под вздох и в полный мах,
Не вот-то дашь ответ, как было б парню проще,
Юнцу калекой жизнь продолжить на культях,
Или остаться там, где танк сгорел у рощи.
Кто смел, кто на себя ответственность возьмет,
Давать совет под груз плеча не подставляя,
Не сразу, но танкист и сам ответ найдет,
Ведь в нем жива навечно крепость броневая.
Один, второй и третий, ряд госпиталей,
День-ночь и снова день перед глазами горе,
Несчастья не избыть, но, сколько слез не лей,
Всяк со своей бедою пребывает в споре.
Наука медицина знает докторов,
И лучший в их ряду наверно будет время,
Конечность прирастить он может не готов,
Но страждущим всегда взрастит терпенья семя.
Боль-горе не избыть, так Господу видней,
Ведь каждый для своей судьбы на свет явился,
Былого, не забыв не рушить новых дней,
Так исподволь танкист с юдолью примирился,
Конечно, на протезе жизнь не веселей,
А костыли в труде и отдыхе помеха,
Но если не скулить над тяготою дней,
То будет повод для улыбки и для смеха.
Присела парню птица счастья на плечо,
Теперь бойцу и вдаль смотреть совсем не страшно,
Другому от руки, любимой горячо,
Забилось сердце вновь игриво, бесшабашно.
Пока отвага, разум, правят головой,
Ни у какой беды дороги нет к успеху,
Так молодой герой, презрев в себе покой,
В труд мирный перешел, в войне оставив веху.