– Ладно, Инга. Конечно, как прежде у
нас уже никогда не будет. Раз ты согласна, хоть попробуем. Пусть
дети немного подрастут. Может, что-то и получится? Правда, я сильно
сомневаюсь. Никак не могу забыть встречу с твоим Пашей. Ладно, пока
не буду думать об этом. И сразу скажу, измен не потерплю, и сам не
допущу. Если что надумаешь, лучше сразу скажи, и спокойно
разведёмся. А потом уже делай, что хочешь. Всё равно у каждого
будет своя жизнь. Но от детей я никогда не откажусь и при первой же
возможности, даже со скандалом, постараюсь их вернуть. Так и
знай!
На это Инга в очередной раз ответила
мне странным взглядом, как бы и ненавистью. И она хочет жить со
мной? Хотя, и я не дурак! У меня мозги на месте! Да, в Венгрии я
стал как-то оттаивать. Просто решил на время забыть о семейных
проблемах. Но сейчас прежние страхи и обиды у меня вернулись.
Скучать, честно говоря, можно и по домашней собаке, и кошке! О
привычной обстановке, по разным вещам! Но я же не вещь! И лаять, и
мурлыкать при виде Инги не буду! Мне тоже хочется остаться её
мужем, но и простить ей я ничего не собираюсь! Временно не буду
вспоминать, только и всего. Вот такой мелочный и жестокий. Да и не
было у меня другого выхода. Так и так приходилось терпеть рядом
Ингу. Если бы она полюбила меня, то я никакой другой жены и не стал
бы искать, но не судьба. Хотя, пока никого и не искал. Думать
буду.
А потом, приведя себя в порядок, тем более, было уже поздно, я
просто завалился спать. На полу. В кровать, к Инге, лезть не стал.
Она посмотрела на меня недовольно, но настаивать не стала. А что
мне рядом с ней делать? Нежностей мне от неё не надо. Так ещё
месяца четыре – до и после рождения детей, нельзя. И сама только
что сказала, что и ранее мне свою любовь не обещала. Пусть и далее,
как и в наш первый раз, во сне своего Пашу видит. Это я, в отличие
от настоящей измены, как-нибудь уж перетерплю. Мне пока и насчёт
развода резких движений делать не надо. В Советском Союзе живу!
Сразу моральный облик будут обсуждать. А мне это надо? Может, всё
же, ещё всё и наладится? Правда, на это надежды мало. Раз до сих
пор меня не полюбила, то уже вряд ли? А с женой, равнодушной к
своему мужу, я жить не буду!
* * *
Глава 02.
Тяжко бедному пропаданцу...
Да, немало мне, Вячеславу Васильевичу
Репнину, хотя, больше Николаю Александровичу Романову, пришлось
перетерпеть за этот год. Да, по телу и части памяти я Вячеслав, но
по сознанию и второй памяти – уже Николай. Ведь та драка с
подонками на первое мая не так просто обошлась! Ударом кастета в
висок дружок Альберта Кирилл Тагиров убил истинного Вячеслава
Репнина, а в его теле ожил и резко отбился от подонков уже Николай
Романов, кстати, подполковник запаса, зенитчик-ракетчик, погибший
первого мая две тысячи двадцать второго года при защите Донбасса!
Официально я весной успешно окончил Ленинградский Горный институт
имени Г. В. Плеханова и был распределён на производственное
объединение «Кировский завод», где сейчас и работал. Кстати, и моя
жена Инга Сергеевна, в девичестве Лацис, окончившая Ленинградский
институт иностранных языков имени А. И. Герцена, работала
переводчицей на нашем же заводе, уже в техническом отделе. Понятно,
что теперь она просто находилась в декретном отпуске.