Глава 2. Тщедушный сгусток
Вершитель всё смотрел, как загадочный для него сгусток удалялся в тот странный мир. Вихри роились в его коконе, он был поглощён собой, что случалось с ним крайне редко. Он не мог понять, что же случилось?
Его не отвлёк даже шум вновь прибывшей партии материала с очередного мира. Как водится те, с шумом и придыханием, с багажом и котомками, грязью пороков, налипшими на них, столпились у входа, замерши в благолепном восхищении. Всё обыденно. Кто-то шлёпнулся на "колени" в восхищении вознося "руки", кто-то просто впал в транс, полагая, что это награда нашла его, как героя его же подвигов. Кто-то просто был рабом своих же иллюзий. Материал, что с них взять. Грязные, и кривобокие.
И тут Вершитель сообразил, что его поразило в том сгустке – чистота! Побывав в грязном миру тот даже не испачкался! Н-да, всё страньше и страньше. От задумчивых мыслей его даже не отвлёк необычный шум. Но когда он перешёл в удары, то Вершитель перевёл внимание на стол распорядителей. По воле случая, шум доносился от столика распорядителя, что только что так неловко оплошал. Шум был необычным, что уже было необычно. Но не может же быть столько необычного в обычный серый день? И Вершитель пригляделся.
Увиденное озадачило его. Обычный сгусток, кривоватый в своих желаниях, с кучей помарок и грязи страстей, лупил распорядителя! Во, наглый, пробормотал Вершитель задумчиво. Лупил вполне конкретно и с оттяжкой – мастерство, пробежала мысль у Вершителя. И наглость этого сгустка была ещё очевидней и необычней. Сгусток не впал в благолепие и прочие причуды прибывшего материала, а именно добивался своего. Но как? Настойчиво! Распорядитель обалдел от такой наглости прибывшего и, получая по кокону папкой с бумагами на его же столе, просто отмахивался вихрями от наседающего сгустка. Вихри тут же ему отбивали тоже. Мастерски лупит, подумалось Вершителю, такое тут было диковинкой.
Вершитель прислушался, и коварная мысль, что опять тому же распорядителю досталось, его согрела. Но дело было необычным, если не сказать вовсе впервые виденным им. Ибо сгусток на вид не представлял ничего особенного, но откуда наглость? Сгусток мог быть порван одним намёком, но откуда наглость? Это было необычно, и Вершитель запросил дело сгустка, наблюдая тумаки, что тот отвешивал распорядителю, уже отбив ему не один десяток вихрей, что-то приговаривая, не совсем понятное.