- Так я записываю вас в
Мозырь?
- Записывайте!
- И вас не интересует, что там за
семинар?
- Не-а! - честно сказал я.
Потому что Мозырь - это чудесно в
любом случае!
***
На улице Революционной оказалось все
не так однозначно. Захожая шагами померяла расстояние от
двухэтажного дома до забора того самого "поместья" с развязными
птицами и злым хозяином, и сказала:
- Тут явно больше шестидесяти метров.
Это - не придомовая территория, так что претензия в целом силы не
имеет. А вот кучи эти им нужно будет убрать, действительно...
Сейчас оформим предписание, - и смело постучалась в
калитку.
Навстречу нам вышел сам Лисов -
плотный мужичок лет пятидесяти, в ватнике и шапочке-"петушке".
Выслушав суть вопроса, он засуетился и пригласил нас в домик -
точно такой же пенальчик, как и у всех вокруг, квадратов
двенадцать, не больше. Птиц у него, по всей видимости, было много -
квохтанье и кряканье слышались откуда-то из-за дома. По ходу беседы
с Лисовым выяснилось - заселился недавно, буквально летом. Хатка
перешла ему в наследство, по завещанию, от проживавшего здесь его
вроде как друга и товарища - некоего Федора Архиповича
Нестерчука.
- Доглядал я его, присматривал за ним.
Вот он на меня и отписал, в мае месяце. Своих никого у него не
было. Чтоб дом не пропал - меня прописал, а потом завещание
составил, честь по чести. И помер.
И стал совать какие-то бумаги Захожей.
Та бумаги просмотрела и сказала:
- Солому и навоз - убрать на
территорию вашего участка. Птиц - содержать как положено, чтобы они
жильцам не мешали. Всё понятно?
- Так я у жильцов разрешения
спрашивал, вот даже подписи собрал, мол, не против они, чтоб я
курей и утей содержал. Они у меня яйца покупают и птицу саму
иногда!
Какой, однако, ушлый дядечка! Однако,
как выяснилось, подписи были собраны не у всех. Одна бабуля со
второго этажа, из шестой квартиры, подписывать бумагу категорически
отказывалась. Вот тебе и анонимность, чтоб ее... Мы с Ольгой
Николаевной переглянулись: ситуация вроде как классическая. Имеется
вечно недовольная бабуся, которая решила высоко поднять знамя
борьбы с соседями, пишет анонимки, всем портит жизнь.
Но что-то меня в этой истории смущало.
Вот так просто? Досматривал товарища, тот отписал ему дом и
вскорости помер? Это дурно пахнет. Я размышлял обо всём этом, шагая
вслед за Захожей к калитке, как вдруг почувствовал острую боль в
лодыжке.