Подлатанный Тихановичем, я таки сходил
в магазин и взял вместо "мерзавчика" настоящие, крепкие поллитра
"Столичной". И вооруженный ею, пошел стучать в двери
морга.
- Кто? - раздался хриплый голос из-за
железной пошарпанной двери.
Я встряхнул бутылкой, раздалось
характерное бульканье. Дверь открылась и в проем высунулась
волосатая рука, требовательно пошевелив пальцами. Сунув сосуд в эту
устрашающую пятерню, я отступил на шаг назад. Хрустнула пробка,
послышался звук льющейся жидкости, шумные глотки, смачный вздох - а
потом дверь открылась.
- О! - сказал невысокий и очень
волосатый дядька лет сорока пяти. - А я тебя знаю. Ты пишешь про
всякое говно.
Вот спасибо так спасибо! Очень лестная
оценка моей журналистской работы...
- Так точно, Герман Викторович Белозор
к вашим услугам. Мне нужна помощь в расследовании!
- А! Опять какое-то говно нашел? - не
унимался сей служитель Анубиса.
- Ищу.
- Пр-роходи! Что интересует? - он
снова присосался к бутылке, двигаясь вперед по холодному темному
коридору, к письменному столу, на котором одиноко горела настольная
лампа на кронштейне в виде пружины.
- Интересует некто Федор Архипович
Нестерчук, должен был появляться тут летом примерно, в июле или
августе. Алкогольная интоксикация. Проживает по улице
Революционной.
- Садись сюда, Герман Викторович, а я
пока пойду в записях пороюсь, - он ляпнул донышком бутылки об стол
и пошел дальше по коридору.
В морге я был впервые. Тел вокруг не
валялось, только стояла у стены каталка, накрытая простыней. Пахло
чем-то медицинским, свет нигде не горел. На столе лежал томик
"Фауста" Гёте, конверт с адресом отправителя - откуда-то из
Калининградской области. Письмо было для некоего Коломасова Федора
Микикоровича. Я прищурился и поморгал - нет, не показалось!
Действительно - Микикоровича... Что за имя такое - Микикор? Может -
Никифор? Не было этого самого Микикровича уже его довольно
долго.
- Меня Федя зовут, - сказал владыка
царства мёртвых, подходя к столу с листком бумаги в руках. - Вот, я
тут выписал... Потому что документы я тебе не дам ни
фотографировать, ни копировать, ага?
- Ага. И что нашел?
- Ну, слушай. Я пока шёл, если честно,
как зовут твоего покойничка позабыл. Так вот получилось, вылетело
из головы. Возвращаться с пустыми руками мне было стыдно. Про
лето-то я помнил и про улицу Революционную - тоже. И гляди, чего
получается: четыре клиента, все с алкогольной интоксикацией. Трое
мужчин и одна женщина. Вот списочек. Даты, имена, адрес... Ты меня
уважил, я - тебя.