Соломин и Привалов страдальчески переглядывались?
- Так, ёлки-палки... Это ж целое преступное сообщество
получается! Это... Ох, Белозор! Опять Дубровицу будут в области
сношать!
- А раскрываемость?
- Раскрываемость да... - он подозрительно посмотрел на меня. -
Что, снова на весь Союз растрендишь про то, какой ты восхитительный
сыщик?
Слово там было другое, не восхитительное. Но я не обиделся.
- Конечно, растрендю! И в "На страже...", и в "Комсомолку" -
куда ж без этого! Я ведь не сыщик, я журналист. Моё дело -
реагировать на острые сигналы, поступающие от бдительных дубровчан.
И статьи писать. Ваше дело - преступников ловить. Я среагировал, вы
- ловите. А потом я напишу.
- Соломин, давай его пристрелим, а? - Привалов жалобно посмотрел
на капитана.
- Тащ полковник, он же выживет, сволочь такая, пробьет крышку
гроба, раскопается, придет в свою редакцию и заметку напишет о
проблемах в стрелковой подготовке сотрудников милиции Дубровицкого
РОВД!
- Как пить дать, напишет... - обреченно кивнул Павел Петрович. -
Ладно, возбуждаем дело, быстро всё оформляем и едем брать.
- Кого? - удивился Соломин.
- Всех! - отрезал Привалов.
А я сказал:
- А можно с вами? - и как можно более дружелюбно улыбнулся.
Получилось, честно говоря, не очень. По крайней мере, офицеры
скорчили в ответ такие рожи, как будто лимонов нажрались.
Май в Беларуси - лучшая пора. Не в смысле Май, которая Мария
наша Батьковна. А в смысле - последний месяц весны. Слякоть уходит
следом за апрельскими заморозками, вместо опостылевшей грязи бал
начинает править свежая зеленая травка, деревья прикрывают наготу
молодыми листочками... В полную силу уже чувствуется дыхание лета,
когда ловишь всем телом порыв ветра и впервые после долгой зимы не
ёжишься, пряча голову в плечи, а наоборот, расслабляешься ему
навстречу - он теплый!
Этот самый теплый ветер я почувствовал, хлопнув дверью "козлика"
на стоянке Минского аэропорта. Нового терминала еще и в помине не
было, а старый, нынешний, мне нравился куда как больше. Эдакий
советский классицизм, или как его еще обзывают - сталинский ампир:
колонны, портики, всё такое величественное и монументальное... В
этом была архитектура, была душа. Безликие чудовища из стекла,
металла и пластика, которые стали массово возводить где нужно и где
не нужно в начале двадцать первого века, души не имели и никакого
настроения, никакой атмосферы не передавали. "Звезда смерти" да и
только...