- О чем думает белорус каждую
свободную минутку? - улыбнулся я.
- И о чем же?
- Ясное дело - о бульбе! Ну, и о
судьбах мира, конечно.
***
Некоторые
упоминаемые в этой главе темы - очень непростые, более того -
болезненные. Автор заранее просит прощения, если задел чьи-то
чувства, и напоминает - это художественная литература. Мнения
героев могут не совпадать с мнением автора.
- Какие планы на день? - промурлыкала
Тася, потянувшись всем своим гибким, сильным телом.
- В одиннадцать - интервью, - сказал
я, любуясь девушкой.
Простыня совсем сползла с ее бедер,
так что вид был завораживающий. Таисия, не стесняясь наготы,
соскользнула с кровати, и на цыпочках, опасаясь прохладного пола,
пошла в ванную.
- Товарищ Морозова, нельзя так ходить!
- сказал я.
- Это почему это? - раздалось из-за
полуоткрытой двери.
Зашумела вода.
- Потому что - провокация!
- Вот именно! - рассмеялась она. -
Если в одиннадцать у тебя интервью, то выйдем вместе - я поеду в
Раубичи, нужно заполнить кое-какие бумаги. Довезешь меня до
остановки?
Я глянул на часы - стрелки показывали
восемь часов сорок минут.
- Довезу тебя до Раубич. И обратно
заберу, пожалуй. Найдешь там как время провести?
- Постреляю! - по изменившейся
интонации голоса, я понял, что Тася улыбается. Но вдруг тон ее стал
другим: - Ой! Гера, что это?!
Мигом слетев с кровати, я рванул к
ванной: что там еще за напасть? Моя подруга - не та девушка,
которая испугается мышь или таракана! Едва не поскользнувшись на
пороге, я влетел внутрь и замер: провокации продолжались!
Соблазнительно изогнувшись, она лукаво посмотрела на меня и
проговорила:
- Ну, если ты меня подвезешь, у нас
ведь есть лишние полчаса, да-а-а?
- Та-а-ася!
***
Опоздать на встречу с Машеровым из-за
непомерной увлеченности одной симпатичной особой?
Запросто!
Обратно я гнал как сумасшедший,
едва-едва не нарушая правила дорожного движения. Двадцать
километров от Раубич до центра Минска, где в квадрате из улиц
Маркса, Энгельса, Кирова и Красноармейской располагалось здание ЦК
КПБ, в теории можно было преодолеть минут за
пятнадцать-восемнадцать, но - светофоры, но - другие водители,
но... Измерять дорогу с точки зрения птичьего полета, напрямик -
дело гиблое. Однако - успел. Без пяти одиннадцать я уже взбегал по
ступеням крыльца, любуясь на знаменитые безрамные окна. Витринное
стекло, однако! Изюминка здания! Они еще и коммунистов переживут,
эти окна...