При этом он подвинул ко мне тарелку с
"Юбилейным" печеньем и сахарницу:
- Угощайтесь. Угощайтесь - и
рассказывайте, почему вы решили довериться мне, почему решили, что
я могу как-то повлиять на... На что-то, ведь я, по-вашему мнению,
должен повлиять? Что там - конец света? Третья мировая? Говорите
как есть - я удивляться ничему уже не буду. Но! - он погрозил мне
пальцем. - Ни слова обо мне или моих близких!
Я захлопнул рот довольно громко, аж
зубы клацнули. Вот ведь! И я его прекрасно понимал! Я и сам бы,
наверное, не хотел знать своё будущее... Машеров удовлетворенно
кивнул:
- Давайте - про Белорусскую ССР, про
Союз, про мир в целом... О перспективах развития народного
хозяйства, в конце концов. Бумаги я потом внимательно изучу,
подумаю... Но пока хочется узнать ваше субъективное
мнение.
Я потянулся к стакану с чаем, отпил
немного, чтобы проглотить прилипшие к зубам крошки "Юбилейного", и
сказал:
- Союз окончательно распадется на
национальные республики восьмого декабря тысяча девятьсот девяносто
первого года.
***
Наверное, они слушали всё это как
неизвестные здесь фильмы ужасов (если не считать "Морозко" и "Ежик
в тумане"). Или - как страшилки, которые рассказывают в
пионерлагере у костра.
Каково это - понять, что всё, ради
чего ты столько времени работал в поте лица своего, пойдет прахом?
И тот факт, что Беларусь, благодаря своему более-менее однородному
в этническом и ментальном плане населению и крепким медвежьим
объятьям, в которых она оказалась во второй половине девяностых,
пережила период турбулентности с наименьшими потерями - это
утешение было довольно слабым.
Всё-таки и для Машерова, и для
Сазонкина на первом месте стоял Советский Союз. Они были советскими
людьми - в первую очередь, и белорусами - во вторую. Да и вообще -
может ли потомок французского наполеоновского солдата Машеро
считаться белорусом? Наверное - может...
Я рассказывал о грядущем мировом
падении цен на нефть, череде смертей в Кремле, рейганомике,
Горбачеве, Перестройке, Чернобыле, Спитаке, рок-музыке, сникерсах,
Макдональдсе, первых альтернативных выборах, Владимире Жириновском,
Борисе Ельцине, падении Берлинской стены и ситуации с выводом войск
из Германии и Афганистана. Рассказал о бывших комсомольских
вожаках, которые за один доллар выкупали целые заводы, про
сгоревшие вклады людей и про то, как людям насрали на голову после
Всесоюзного референдума о сохранении СССР. Ну, а потом - Карабах,
Чечня, Осетия, Абхазия и дальше, и дальше... Про маленькие империи
с огромным самомнением, которые, декларируя свое право на
освобождение от "оккупации" и провозглашая безусловный приоритет
построения национального государства, с кровавой пеной у рта
отрицали даже намеки на точно такие же действия у своих собственных
автономий и национальных меньшинств. Про Кашпировского, Мавроди,
МММ, БЛМ, ЛГБТ, ГКЧП и прочее ЁКЛМН и ЁПРСТ. Про лукашенковский
вариант "социально ориентированной рыночной экономики" - тоже, куда
без нее. Когда я дошел до 2014 года и начал рассказывать про майдан
в Киеве, Машеров закрыл лицо руками.