- Белозор! - зрачки его расширились. -
Это то, о чем я думаю?
- Не знаю, о чем вы там думаете, а я
вот - про обед размышляю. Мне ведь в Дубровицу надо, за
документами. А потом обратно - в Минск... И вот еще - пока я в
командировке буду, вы не знаете, где можно моего "козлика"
приткнуть?
- В командировке... Даже не думай, что
я так просто тебя отпущу, - он погрозил мне пальцем. - Тоже мне -
граф Калиостро. Престидижитация и гипноз, чтоб тебя... Ты у меня и
в Афгане на коротком поводке ходить будешь!
Я только усмехнулся: как будто кто-то
из нас в принципе ходит без поводка?
Однако что-то богат этот разговор на
ассоциации и аллюзии к великим произведениям искусства прошлого и
будущего. Вот и еще одна напрашивается - лёд тронулся, господа
присяжные заседатели! Или нет.
***
На удивление, никто мне мешок на
голову не надевал и хлороформом не травил, чтобы утащить в кровавые
застенки. Значит - лёд действительно тронулся, и в Афган я всё-таки
полечу! Или поеду - как Родина прикажет.
Но пока я сел я в автомобиль и поехал
- в сторону Бобруйска. За этот короткий отпуск я как-то привык к
тому, что рядом сидит Тася, и потому ловил себя на том, что
нет-нет, да и поглядывал на пассажирское сиденье. Вот же -
прикипела моя душа к этой северяночке...
На выезде из столицы у бетонного
навеса остановки у Шабанов стояли автостопщики. Проехать мимо с
пустым салоном? Это стало бы настоящим скотством с моей стороны. А
потому я притормозил, открыл дверь и крикнул:
- Я на Гомель! Есть
попутчики?
Люди пришли в движение и как-то на
удивление нерешительно двинулись к машине.
- А сколько возьмешь? - спросила
бабуля в белом платочке.
Я принюхался:
- Пирожком угостите? Полезайте в
машину, бабушка, довезу в лучшем виде!
- Храни тебя Боженька, сынок, храни
тебя Боженька! - она мне сразу понравилась, эта
пенсионерка.
Следом за ней сунулся какой-то
мужичонка в картузе, лет эдак шестидесяти.
- До Осиповичей добросишь?
- Доброшу.
- За полтину?
- И без полтины. Давайте, только
бабуле не мешайте, открывайте дверь с другой стороны.
А на переднем сидении вдруг возникла
еще одна пассажирка. Точнее, сначала появился её бюст, потом -
рыжая, мелким бесом завитая прическа, потом креп-жоржетовое платье
лимонного цвета, алые туфли и телесного цвета чулки. Господи Боже,
чего она забыла тут, в этих Шабанах, эта грация? Если бы меня
спросили как выглядит валютная проститутка - я бы описал нечто
подобное. Бывает же такое! Я думал, губы уточкой, агрессивная
боевая раскраска, манеры сексуально озабоченного паралитика и мода
растягивать гласные появились гора-а-аздо позже. Ан нет!