Герилович жестом фокусника открыл оба
ящика сразу, и кабинет засиял всеми цветами радуги. Я стоял с
вытаращенными глазами и не мог вымолвить ни слова. Наверное, так
себя чувствовал Али-Баба в Сезаме или Эдмон Дантес в пещере
кардинала Спада. Самоцветы, драгоценные камни - вот что скрывалось
внутри этих контейнеров!
Ящики эти были не самые большие,
размером с обычный дипломат. Внутренность их оказалась разделена на
отсеки специальными вставками, и было понятно: не так-то и много
тут драгоценностей, но... Лучи обычной лампы накаливания, которая
ярко светила под потолком, отражались от этих сказочных богатств и
создавали впечатление, будто творится самая настоящая магия! А если
представить, что все эти сокровища можно было еще и огранить, и
оправить - то в этих двух чемоданах лежали на самом деле очень
большие деньги.
Я не разбираюсь в камнях, но зеленые -
это наверняка были изумруды, матовые синие - лазуриты, имелись и
другие минералы, самые разные... Виктор Палыч был тоже шокирован,
но поменьше моего. Он, видимо, подозревал, что Герилович отчебучит
нечто подобное.
- Понятно всё, понятно... То есть вы
раздобыли доказательство, что часть контрабанды всё-таки
переправляют в Союз? И те случаи со схронами в автомобилях - не
единичные? Ладно, ладно, верю... Будем работать. Теперь поясните -
вы такой храбрый потому, что имеете толковую версию и план
действий? И что за дуболома вы притащили в мой кабинет?
- Я не дуболом, - сказал я. - Я - Гера
Белозор, журналист.
- Журнали-и-и-ист? - глаза хозяина
кабинета стремительно принялись вылезать из орбит.
- Спецкор "Комсомольской правды",
командирован из минского корпункта, - продолжил я с расслабленным
видом.
- Герилович! Какого!! Ху... - вопль
генерала был подобен рёву раненого лося.
- Спокойно, Виктор Палыч! Это наш,
советский Гаврила! То есть - Гера. Он и есть моя версия! Сейчас я
вам всё изложу, а потом вы сами решите, куда нас - на Колыму там,
или, например, на вручение госнаграды.
- Хера тебе, а не награды, Казимир,
чтоб тебя, Стефанович! Вон и так скоро в чинах меня догонишь... -
несмотря на показной гнев и грубость, было видно, что Герилович
этому дородному мужику в погонах очень нравится.
Генерал сел в кресло, достал из ящика
стола пачку сигарет, потянул оттуда бумажный цилиндрик и сунул его
в рот: