Левая его рука вот-вот окажется на свободе. Видно, что в кулаке
что-то зажато. Промедлил мгновение, отвлёкся на любопытство, и чуть
было не проиграл схватку!
От летящего прямо в лицо меча умудрился чудом увернуться! Да он
его тупо метнул! Что же такое этот гад достать пытается?
Тяжёлая железяка звонко ударилась о камень стены дома, отлетела
в сторону...
Выпад! Скрежещет прокалываемая остриём сабли кольчуга,
пропускает в трепещущее тело врага холодную сталь. Не зря отец этот
клинок в тайнике держал!
Вран ещё не понимает, что уже мёртв, хватается двумя руками за
лезвие, Пытается вытащить из живота острый клинок, режет себе
руки... И отступает, бледнеет лицом. Губы что-то шепчут, из левой
руки выпадает распоротый мешочек, взвивается маленькое облачко
тёмной пыли.
На всякий случай отступаю назад. А облачко медленно оседает на
снег. Следом за ним оседает и Вран. Подламывается в коленях и
валится. Почему-то вперёд, прямо на меня. Ещё и руки ко мне тянет.
Чёрные от крови. Зрелище то ещё!
Нет у меня желания с ним обнимашки устраивать! Отскакиваю ещё
дальше назад, оглядываюсь по сторонам. Внизу у крепостных ворот
факелы загорелись, тени замельтешили. Подмога идёт…
***
Задерживать меня никто не стал. Старший караула осмотрел место
боя, следы изучил и отпустил меня домой:
— Утром разбираться будем. Хотя, что тут разбираться, всё по
следам видно. Вот тут они стояли, тебя поджидали. — замолчал,
задумался. В сторону беснующихся за забором псов глянул, на меня
посмотрел И спросил:
— А ты, выходит, собак не слышал?
— Нет. Молчали они почему-то. Загавкали, только когда свалка под
стеной началась.
— Интересно как, — хмыкнул дружинник и продолжил. — Вот ты
прошёл, они следом кинулись. Тут у стены тебя и догнали, обступили.
Видишь?
Да ничего я не вижу! Вытоптано всё, да и темно. И факелы не
помогают.
А дружиннику мой ответ и не требовался:
— Повезло тебе одному от троих отбиться. Не узнал кого из
этих?
— Одного только, — показал рукой. — Вот этого. Враном его
прозвали. Прозывали, то есть.
— Какой Вран? Из чьих будет?
— А я знаю? Он давно на меня зуб точит. — глянул на лежащее тело
и уточнил — Точил. Ещё на прошлом суде против меня слово
держал.
— Это Воронов, что ли? Так его же давно ищут! — обрадовался
дружинник. И тут же засуетился, скомандовал своим, указывая на
мёртвое тело. — Переверните-ка вот этого! И посветите мне!