Внезапно Палий ощутил, как охватившее было его после встречи с Разлоговым безволие уступило место решимости. С тех пор, как в человеке сквозь толщу тьмы стали пробиваться первые лучики света абстрактного мышления, шла отчаянная борьба между различными ее носителями за право называть то, что они проповедуют, истиной. И ничего в этом ни нового, ни ужасного нет, это обычная и нормальная борьба, даже несмотря на то, как много зависело от ее исхода; кто побеждал, тот и определял на многие годы и даже столетия ход истории. И сейчас ничего не изменилось, может быть, даже наоборот, никогда противостояние не достигало такого накала. Ведь человечество подошло к самому краю, к пределу возможностей своего познания, И теперь ставки возросли до такой степени, что никакой компромисс невозможен. Это только наивные люди полагают, что наступило время терпимости, разномыслия, полной свободы взглядов. А на самом деле все точно до наоборот, это в древности люди могли себе позволить создавать многочисленные философские школы, бесконечно спорить и расходиться, сохраняя независимость и непоколебимость своих взглядов. А сейчас материк разногласий сузился до небольшого острова, который, подобно шагреневой кожи, все уменьшается и уменьшается прямо на глазах в своих размерах. И каждый шаг на этом малюсеньком кусочке суши становится судьбоносным. Вот только мало кто сознает сколь велика ответственность перед современниками и потомками, Людям по невежеству кажется, что их мысли в большинстве случаев не имеют последствий, что это забава каких-то чудаков, до которым большинству нет никакого дела. Глупцы, как же жестоко они заблуждаются. Именно эти чудаки и прокладывают те дороги, по которым через некоторое время и будут шагать гигантские толпы народа, не сознавая, ни куда идут, ни зачем отправились в этот дальний путь?
Но он-то в отличии от них сознает последствия всего того, что только-только намечается, какие всходы дадут те семена, которые еще только должны лечь в почву. И не имеет права безучастно смотреть на то будущее, что открывается его взору. Не только во имя себя, но и во имя других он обязан встать на этом пути в никуда.
Палий поднялся со скамьи и решительно пошел по улице. Если до этого он не знал, куда ему идти, то теперь ясно понимал, куда направляется.