– Было ужасно, – ответил Джейкоб. – И сейчас ужасно. Мама. Ты же ее знаешь. Она все принимает сдержанно-спокойно. Но Хизер надеется на чудо.
Клара искоса посмотрела на него:
– А ты не надеешься?
– Временами. Слишком тяжело представить жизнь без него.
Джейкоб вспомнил, как в первый раз привел Клару домой познакомиться с его семьей. Он помнил, как шокирована была мать, и ее вымученные поздравления, когда она поняла, что ее отстранили от подготовки грандиозной свадьбы, которую она всегда представляла для него.
Но больше всего ему запомнилась реакция отца. Он повел его в свой кабинет и налил бренди в два хрустальных фужера, оставшихся после прадеда.
– На тебе теперь лежит большая ответственность, сын, – сказал Джеймс. – Жена – это больше, чем любовница, больше, чем друг, больше даже, чем семья. Она – твой мир, а ты в ответе за то, чтобы сделать этот мир идеальным.
Джейкоб сразу понял, что имел в виду отец.
«Не испорть все сейчас, не забудь про ответственность, как в тот раз».
Он был уверен, что ничего больше не испортит. С Кларой – добродушно-веселой, всем довольной – ничего не случится. Она взрослая, самостоятельная. Она не ребенок, за которого надо отвечать, ее трудно ранить.
Но в конце произошло то, чего опасался отец в тот день в кабинете за бокалом бренди.
– Они, наверное, ждут этого Рождества, чтобы побыть вместе.
Клара отошла к другому прилавку и стала разглядывать позолоченный браслет.
– Я пока что им ничего не говорил, – ответил Джейкоб.
Она слегка приподняла брови. Клара делала так всегда, когда давала ему понять, что он совершает ошибку. Но что на этот раз он сделал неправильно?
– Ты не думаешь, что лучше обсудить это с ними, прежде чем мы станем делать что-либо дальше?
– Я хочу, чтобы это был сюрприз, – упрямо произнес Джейкоб.
– Ладно, раз ты настаиваешь.
– Да, настаиваю.
– Прекрасно. Итак, помимо вина, которое мы уже заказали, что еще соответствует идеальному Рождеству для твоего отца? – спросила Клара.
– Это просто. Он всегда говорит, что самое лучшее Рождество у нас было в Шотландии, в окружении только семьи.
– Сколько тебе было тогда лет?
– Пятнадцать.
– О’кей. И чем вы занимались?
– Ну, дарили подарки, ели индейку…
– Понятно. А вы играли? В шарады, в монополию, во что-нибудь еще? Вы пели рождественские песни у рояля? Открывали подарки в сочельник или в рождественское утро? У вас были хлопушки с бумажными шляпами внутри? А в церковь вы ходили? А чулки для подарков? Вы засиживались до полуночи в сочельник или рано ложились спать? Думай, Джейкоб.