Вдалеке на севере едва различимо тянулась проклятая вражеская вереница. А позади скачущего Дардана ненасытное пламя продолжало пожирать постройки центральной зоны. В небе собирались грозовые тучи, прикрывая палящее солнце. Становилось прохладней, но по-прежнему было душно. Горыня мирно спал, несмотря на галоп скакуна и постоянные подскоки. Приближаясь к восточной зоне, в воздухе отчетливо слышались звуки сражения. Это немножечко обрадовало мальчика. Значит, еще есть, кому воевать за родную землю. Дардан прискакал во вражеский тыл. Там дюжина кочевников билась с горсткой общинников на просторной местности перед хатами. Недолго думая мальчик ринулся в атаку. Никто и не заметил приближения юного воина до тех пор, пока его стрела не поразила первую жертву в затылок. Рядом с убитым кочевником сражался его товарищ против Умира, старшего сына костореза Яра. После гибели друга он пришел в ярость. Обманным движением он ввел в заблуждение Умира, заставил его ошибиться, выбил меч с рук и пронзил его в грудь, вдобавок перерезав ему горло кинжалом. Захлебываясь кровью, сын костореза рухнул на землю. Коренастый кочевник с боевым кличем ринулся на мелкого всадника. Дардан поспешил поразить противника, но стрела пролетела мимо цели. Враг занес над головой саблю и подрезал грудную клетку коня. Тот от страха и боли стал на дыбы, опрокинул всадника, и умчался прочь. Мальчик здорово ушибся при падении головой, он не смог сразу подняться, еще кружилась и звенела голова, а под рубахой заскулил очнувшийся Горыня.
– За моего сына, шакал! – пригрозил воин.
В этот момент неведомая сила отшвырнула нападающего в сторону, да так что он покатился кубарем по земле, обронив свое оружие. Сзади шагал Рингольд с раненым плечом и порезом над бровью. Он приблизился к жертве.
– Жалкий трус! Колдун чёр… – не успел выругаться кочевник, как острое лезвие меча пронзило его рот, и заставило умолкнуть.
Отец сменил безразличие на легкую улыбку, когда посмотрел на сына. Дардан бросился крепко обнимать родителя.
– Слава Родным Богам, ты живой, сынок! – выдохнул Рингольд, взъерошивая волосы мальчику свободной рукой.
– Па, а где мама? С ней все хорошо?
– Конечно. Она с другими женщинами и маленькими детьми прячутся в хате старейшины Ходимира…
– Нет!!! – раздался душераздирающий вопль, пропитанный болью и горем, кузнеца Бенеша.