– Ты должен быть на подхвате, – на выдохе произнесла она.
Стефан, стоявший в другом конце комнаты и смотревший в стену, услышал долетевшие откуда-то из глубины слова.
– Что? – переспросил он, но не потому, что просьба жены ему показалась безумной, а потому, что действительно не расслышал ее.
Адлен набралась мужества, чтобы объяснить Стефану, чего она хочет от него.
– Ты должен быть готов принять ребенка… чтобы он не ударился, – с запинкой произнесла она.
При каждой накатывавшей теперь схватке она как можно сильнее натуживалась. Стефан завороженно прислушивался к звукам, которые издавала его жена. Она сдавленно кряхтела и вскрикивала. Он не мог понять, какую боль она испытывает. Всю жизнь ему казалось, что женщины через чур уж преувеличивают все это, просто они слишком слабые, поэтому и орут во всю глотку. На самом же деле, наверняка, боль ничуть не сильнее, чем при запоре. Да и сейчас, он слышал, женщинам дают сильные, но безопасные обезболивающие, так что нечего строить из себя… Хотя Адлен была лишена такой привилегии, все равно все было преувеличенно.
– Я на это не подписывался, – решительно отрезал он. Он все еще не хотел смотреть на жену, боясь навсегда остаться после этого импотентом.
Адлен поняла, что у нее нет времени уговаривать мужа помочь ей, поэтому она, повинуясь своему инстинкту, все еще жившему в ней, она продолжила рожать.
Спустя минут девять после того, как Адлен начала тужиться, она почувствовала, что боль утихла. Тело стало как будто совсем легким, а перед глазами бегали мелкие блики. Теперь она почувствовала что-то теплое между ног и поняла, что все закончилось. Странно, но она совсем не почувствовала, как он вышел. Теперь Адлен лежала на боку не в силах пошевелиться. Она была уверена, что с ребенком все будет в порядке. В конце концов, она слышала истории и пострашнее: женщины рожали в унитазы, в лесу, в поле, в горах. И с детьми ничего страшного не происходило. Да и вообще. Количество женщин на Земле составляет восемь миллиардов человек, из них в больничных условиях рожает лишь треть. Она никогда в своей жизни не задумывалась об этом. Будучи взращенной на благах цивилизации, ее представления о мире всегда были неотрывно связаны с тем, что она видела каждый день. От частного к общему. Но теперь она понимала, что реальность несколько отличается от того, что она себе всегда представляла. Теперь она осознавала, как глупо относиться ко всему, что тебя окружает, как к данности. Когда-то она создала репортаж под названием «Люди без тела», в котором «изобличала» те страны, где люди считают за счастье иметь в домах электричество. Ей казалось это невообразимо. Как можно быть такими недоразвитыми? Но с течением времени она поняла, что человек, никогда не знавший, что такое есть каждое утро свежий хлеб, будет относиться к нему, как к чуду. И человек, никогда не задумывавшийся о жизни миллиардов на планете, никогда не поймет, как же можно рожать без врача? Он считает все «блага», которые окружают его, придатком к своему рождению, приятным дополнением, которое всегда было, как Вселенная. Но стоит только лишиться этого придатка, и вокруг горы трупов, саднящие коросты и гной…