Жена Давида Лилия была женщиной в теле, но при этом от природы красивой и довольно умной. Она занималась разведением собак породы тасма, которая приобрела небывалый успех два года назад. Порода была выведена в 2069 году и удивительно походила на помесь койота и вымершего бог знает сколько лет назад фолклендского волка. По крайней мере, так многие утверждали. Собака была популярна не только благодаря своей экзотичной внешности, но и повадкам. Для охраны она совсем не годилась, потому что практически не лаяла, но была ласковой, преданной и легко обучаемой. По уровню интеллекта ее даже поставили перед немецкой овчаркой. Она идеально подходила для изнеженных городских жителей. В России заводчиков не было, поэтому Лилия быстро ухватилась за эту идею. Сперва Давид был против затеи тратить кучу денег на племенных кобеля и суку, которых должны были доставить из Австралии. Но по причине своей природной (или выработанной) уступчивости и присутствия гордыни (он не мог вот так запросто показать, что это что-то для него значит) Давид все-таки разрешил своей жене. И теперь он, кажется, даже не жалел об этом, но иногда он злился на себя за излишнюю доброту, если таковая вообще могла существовать в природе. Иной раз он принимал это за отсутствие твердости и силы воли. Он терзал себя разного рода сомнениями и вопросами, причиняя себе этим душевную боль. Тогда он ходил угрюмый и очень мало разговаривал. Даже с любимой дочкой.
И сейчас на него накатила непредвиденная тоска. Время тянулось мучительно долго, а он словно торопился куда-то. В забегаловке все время работал обычный телевизор, настроенный на канал с фильмами. Сейчас шла какая-то слезливая голливудская мелодрама без особых вывертов сюжета и «жизненности». Что-то, как всегда, сказочное. Давид не пытался вслушиваться в реплики актеров, он был поглощен мыслями о роботе и жене, с которой прожил девятнадцать лет. Она была доброй женщиной, хотя и несколько приземленной, но зарекомендовала себя как хорошая хозяйка и мать. Давид не мог вспомнить ни одного случая, когда она бы подвела его. Он ни разу не заподозрил ее в неверности или недовольстве доходами мужа. Они познакомились еще в старших классах, но завязали отношения только в двадцатилетнем возрасте. За миром они, как и большинство тамошних жителей, следили по обычному телевизору. Друг с другом они связывались по обычной мобильной телефонной связи.