– Моя жизнь продолжается, – четко выговорила она с невозмутимым спокойствием, пряча кипевшую в душе бурю, – Дарио угадал это по лихорадочному блеску глаз. – Что я, по-твоему, должна делать? Рыдать? Умолять, чтобы ты поверил мне? Я уже пробовала и знаю, что это бесполезно.
– Зачем было тогда затевать разговор? Разве только хотела получить удовольствие, разозлив меня.
Ледяная улыбка ранила его, как осколок стекла.
– Смысл только в том, чтобы снять с себя ответственность за то, что ты, как обиженный ребенок, за все эти годы не удосужился позвонить и узнать о существовании сына. – Она наклонилась вперед, словно невидимая рука удерживала ее от того, чтобы наброситься на него с кулаками, которые, как он заметил, Анаис судорожно сжимала в течение всего разговора. – Спасибо, Дарио. Я получила доказательство, что от тебя нет проку. Более того, ты патологически жесток.
Она отвернулась, собираясь уйти. Дарио не думал ее останавливать. У него не могло быть детей. Он никогда не хотел детей после своего собственного ужасного детства. Тем более он не хотел испытывать судьбу с женщиной, бесстыдно изменившей ему с его собственным братом. Он не верил в реальность происходящего.
Возможно, по этой причине, не отдавая отчета, он рванулся за Анаис, схватил ее за локоть и развернул к себе.
– Не смей уходить.
Он совершил страшную ошибку, дотронувшись до нее, потому что с прикосновения все началось: он потерял голову при первой встрече с Анаис, чего с ним никогда прежде не случалось. Вскоре принял неожиданное решение жениться на ней, пусть даже обманывал себя и других, объясняя это желанием помочь ей получить визу и остаться в Нью-Йорке. А дикая, неконтролируемая ярость, охватившая его, когда он узнал об измене!
Прикосновение. Ее кожа. Безудержная страсть, которая вспыхивала между ними, как стихийный пожар, всегда. Даже сейчас.
– Немедленно отпусти меня! – крикнула Анаис. – Сию секунду!
Сдержанность явно изменила ей, с удовлетворением отметил Дарио. Она считала его ничтожеством? Ну уж нет! Ему не хотелось убирать руку, но он заставил себя. Анаис терла кожу, как после ожога: жаркое пламя лизнуло ее с такой же силой, как и его. Сексуальное влечение между ними возникало мгновенно. Проблема заключалась в другом – в честности и верности, вернее, в отсутствии того и другого у Анаис. Ему надо помнить об этом, несмотря на реакцию тела. Он видит ее насквозь.