талант. И это
унизительно. Прятаться от Азулы, от отца, ото всех — он так и
сделал после смерти матери, пропал на полмесяца и вышел только
когда дядя Айро вернулся. Потому что дядя потерял сына, а Зуко —
мать.
Даже сейчас он прошел через полкорабля и назад, и его никто не
заметил
Зуко зажег свечи.
Огонь это страсть. Огонь это эмоции. У Зуко их было больше, чем
нужно.
Он потянулся с огню свеч. Взял его под контроль. Огонь был похож
на маленького змееёжика, погладь такого правильно, и он будет
подчиняться, следовать за тобой, и просить ласки. Напугай — и он
выпустит иглы.
Как сердце.
Огонь пульсировал перед ним, подстраиваясь под биение его
сердца. Это единственная медитация, которую он знал. Учитель,
которого Зуко дали после всего, учил его основным ката, но не учил
тому, как контролировать огонь.
Он считал что это не нужно, пока пламя не станет стабильным само
по себе. Но у Зуко оно не становилось стабильным, ему надо было
привязать его к чему то. К напряжению мускулов. К биению сердца. К
голосу.
Один из великих мастеров прошлого мог контролировать пламя
мыслями.
Зуко пытался, но ничего не выходило.
Ты бездарность
Сердцебиение было всем, чего Зуко добился, и если в покое оно
могло быть сорок ударов в минуту, то в бою оно могло быть в пять
раз чаще, и огонь ему не подчинить. Тогда наступал черед
мускулов.
Зуко мог перемещать чи внутри себя, чтобы становиться быстрее,
сильнее, выносливее — этому его еще в детстве учил сперва дядя, а
потом мастер Пиандао. Это перемещение немного усиливало его
огонь.
Он было неплохим, как говорил его прошлый учитель.
Но контроль... контроль был ужасным. Раз за разом зуко
пробовал контролировать огонь, но тот был словно комодо-носорог,
упрямый и непокорный. С каждым разом у Зуко получалось чуть лучше,
но это лишь попытки поймать дым руками.
Зуко открыл глаза.
Пламя свечей было слишком сильным. Опять.
Ты покоришь воздух раньше чем огонь, братец.
Зуко взялся за мечи. Като с оружием он мог выполнять хоть с
закрытыми глазами, даже в сильную качку.
Он чувствовал их — мечи — почти также, как собственные руки.
Баланс у клинков не идеален, по Зуко давно научился использовать
недостаток оружия как достоинство. Он чувствовал смещение баланса к
рукояти левого клинка, по тому, как мечи рассекали воздух он
чувствовал, что правый клинок заточен неправильно, ему воздух
противился иначе.