— Здравствуй, — прозвучал тихий,
приятный голос. — Ты хотел что-то купить?
— Да, здравствуй. Хотел, — растерялся
Тимофей, приходя в себя словно после транса. — То есть нет, не
хотел.
Девушка тихонько засмеялась, словно
жемчуг по прилавку рассыпала.
— Черт побери! — возмутился Тимофей с
нарастающей в душе злостью на самого себя. — В вашем селении все
женщины так смеются?
— Не понимаю, что ты имеешь в
виду.
Два синих озера плеснули свою синеву
на Тимофея. Девушка недоуменно смотрела на него и ждала ответа на
поставленный вопрос.
— Ваш местный фельдшер Алгыстаана так
же смеется.
— Ах вот ты о чем, — улыбнулась
девушка.
— Аглая! Ну ты долго с пришлым
любезничать будешь? — шумным басом прогремел рослый мужик, один из
тех троих, что никак не могли выбрать веревку.
— Аглая, значит, — провожая взглядом
девушку, думал вслух Тимофей, — имя такое же красивое, как и она
сама.
Пока Аглая отпускала товар троице
оленеводов, к такому выводу Тимофей пришел, слушая краем уха их
разговор, он немного собрался с мыслями. Злился на себя за то, что
как сопливый мальчишка оторопел перед красивой девчонкой. Тимофей
стал прислушиваться к разговорам мужиков, сидящих за столами.
— Слышал я, как геологи меж собой
болтали, — рассказывал коренастый мужчина, похожий на китайца, —
что в Сунтарском улусе, на левом берегу реки Вилюй, вблизи села
Крестях, геологи нашли голубую глину.
— И толку от этой голубой глины? —
возмутился рядом сидящий якут, не понимая ценности сказанного.
— Э-э-эх, темнота ты беспросветная, —
упрекнул якута еще один мужик из той же компании. — Голубая глина,
чтоб ты знал, это первый признак того, что в недрах, где она есть,
есть алмазы.
— По весне собираюсь туда
отправиться, — сказал коренастый. — Сейчас туда соваться не резон:
морозы сильные стоят. Шаман говорил, что не так давно зимой самая
высокая температура была минус шестьдесят два. Птица на лету
замерзала и замертво падала на землю. Не хотелось бы околеть из-за
этих алмазов.
— Да, было такое, — задумчиво
протянул якут. — Знал бы ты, сколько скота насмерть замерзло.
Только и успевали шкуру снимать да тушки в ледник складывать. В тот
год шибко на нас разгневался Танара[8].
— Чепуха все это! — возмутился рослый
мужик. — На реку Оленек идти нужно. Там в отложениях реки алмазные
россыпи. Я точно знаю.