– Все ясно, – сказала я. Джордж молча кивнул, деловито поправляя свой рабочий пояс.
– Идиотский план! – раздался за моим ухом хриплый шепот. – На вашем месте я для начала прирезал бы этих субчиков, а уж потом стал разбираться со всем остальным. По-моему, это единственно разумное решение.
Я толкнула локтем свой рюкзак и коротко бросила:
– Заткнись.
– Я думал, ты хочешь получить от меня ценный совет.
– Твое дело наблюдать по сторонам, а не лезть к нам со своими глупостями. Все, замолчал.
Мы стояли на крыльце и ждали. Семейный пансион «Лавандовый домик» был узким трехэтажным строением, унылым и ветхим на вид, как и большинство жилых домов в этой части лондонского Ист-Энда. В неопрятные, давно не штукатуреные стены глубоко въелась сажа, за стеклами виднелись жалкие, скрученные тонкие занавески. Все окна на двух верхних этажах оставались темными, но в холле первого этажа свет горел. Посередине двери, за треснувшим стеклом торчала пожелтевшая от времени табличка с надписью «Есть свободные места».
Локвуд приложил свою обтянутую перчаткой ладонь козырьком ко лбу и прижался к стеклу, пытаясь заглянуть внутрь.
– Так, в доме кто-то есть, – сказал он. – Вижу двоих. Они стоят у дальней стены холла.
Он вновь нажал кнопку звонка. Раздался резкий, неприятный звук, похожий на визг электрической пилы. Локвуд отпустил кнопку звонка, побарабанил по двери привешенным к ней деревянным молоточком. Никто не шел.
– Интересно, проснутся они сегодня или нет? – сказал Джордж. – Не хочу никого тревожить и все такое прочее, однако через дорогу в нашу сторону ползет что-то белое.
Джордж оказался прав. В сумерках показалась какая-то белесая масса. Она была еще довольно далеко, но совершенно очевидно двигалась в нашу сторону, медленно плывя над мостовой, держась в тени стоящих вдоль улицы домов.
Локвуд повел плечами, даже не удосужившись обернуться и взглянуть.
– Наверное, просто кто-то забыл снять с веревки выстиранную рубашку, – сказал он. – Рано еще, чтобы всякая мерзость начала вылезать наружу.
Мы с Джорджем переглянулись. В это время года, поздней осенью, день и ночь так мало отличаются друг от друга, что вернувшиеся в наш мир мертвецы начинают расхаживать по улицам едва ли не сразу после обеда. Да мы сами, если на то пошло, видели на Уайтчепел Хай Роуд, пока шли сюда от метро, Тень – неприметное темное облачко. Призрак одиноко болтался у обочины, крутясь в потоках ветра от пролетающих мимо машин, в которых спешили по домам запаздывающие горожане. Так что мерзость давно уже полезла из своих нор, и Локвуду, кстати, это было хорошо известно.