- Не нужно, Владимир Борисович.
- Можно просто Владимир.
- Да, - согласилась я, решая не тратить нервы на постороннего мужика, - не нужно. Отвезите меня в ближайшую гостиницу и, если можно, денег займите на сутки проживания - я потом отдам. И еще одно – это очень важно: завтра утром завезите, пожалуйста, ключи от моей квартиры, раз уж вы сами предложили помощь. Это все.
Мы остановились у «Горного Алтая». Не самая дешевая гостиница, но сейчас это было не важно - мне срочно нужно было уединиться. Я боялась сорваться в истерику прямо при нем. Это вполне могло случиться, потому что сейчас вообще - никаких гарантий ничему, я и так долго держалась. И стоит слегка ослабить контроль и допустить в голову мысли и образы… Это просто нужно было пережить, перетерпеть и желательно в одиночестве. Хотя бы несколько часов, а лучше - дней.
Мужчина обошел машину и открыл для меня дверку, заставив скрипнуть зубами – все они так поначалу, куда только потом все девается? И приходит твердая убежденность, что мы вполне в состоянии и дверку сами для себя открыть, и коня… и в избу тоже, и даже Соловьеву на Немоляйкину!
- Спасибо, - вежливо поблагодарила я, - ключи оставите внизу. Деньги обязательно верну, - прощалась я с мужчиной, принимая красненькую пятерку из его рук и разворачиваясь к зданию гостиницы.
- Я провожу вас. Как вы… вообще? - заботливо пристроился он рядом со мной, стараясь попадать в ногу, да еще и придерживая под локоток.
- Сознаю свою вину – меру, степень, глубину… - пробормотала я, нервно дергая плечом.
- Ну, если вы уже в состоянии шутить, Лена… - хмыкнул он.
- Владимир Борисович, меня зовут Алена, не так уж и трудно это запомнить, - остановилась я, отступая на пару шагов в сторону, - и зачем меня провожать? На улице белый день и полно народу. Я что - произвожу впечатление женщины слабой и беззащитной?
- Нет, слабой и беззащитной – точно не производите, - улыбался он. Улыбался широко и искренне, я даже засмотрелась на мгновение, зубы его оценила, но потом одумалась. Прозвучало, действительно, двусмысленно. Женщина с чугунной сковородой в руках априори не тянула на уничижительное определение.
- Тогда езжайте себе домой. Дайте мне возможность отойти от всего этого. Всего вам доброго и еще раз – просто огромное человеческое спасибо.