К столице через поля вела широкая дорога, не асфальтированная,
конечно, но идеально ровная. Таких ровных грунтовок я, если честно,
в нашем мире не видел ни разу. Возможно они и существовали в других
странах, но вот в России такую вряд ли найдешь.
Мы с Дар двинулись по этой дороге, и очень скоро нам раскрылся
секрет ухоженности этой магистрали. Мы наткнулись на свежую яму на
дороге, довольно крупную, тут явно произошло какое-то ДТП, возможно
не без участия магии. Судя по размерам ямы, тут вообще мог упасть
дракон.
Но яму уже оперативно закапывали четверо пернатых зверолюдов.
Зверолюды были высокого роста, вероятно самцами. Ноги у них были
птичьими и когтистыми, на головах имелись громадные острые клювы.
Зато руки у тварей были вполне себе человечьими: только рук у них
было не по две, а по четыре у каждого. Так что каждый из пернатых
орудовал сразу двумя лопатами, засыпая землей яму и ровняя её
сверху грунтом.
Это определенно были рабы: об этом говорили и золотые ошейники,
надетые на пернатых, и их крылья... Точнее, отсутствие крыльев.
Было видно, что когда-то у этих тварей были крылья, но их отрезали,
так что теперь у каждого из пернатых за спиной торчало по два
отростка с уродливыми рубцами, оставшимися от человечьего ножа.
Очередное доказательство жестокости человеческой расы.
— Это парящщщ-щие, — шепнула мне в ужасе Дар, — Я слыхала
истории о них, но раньше никогда не видела. Гордое горное
племя!
— Ага, заметно, — хмыкнул я, наблюдая, как парящие орудуют
лопатами, — Гордость так и прёт.
Парящие подозрительно поглядывали на нас с Дар, но когда мы
подошли ближе, работы не прекратились. Зверолюды упорно делали вид,
что не замечают нас.
— Здорово, орлы! — поприветствовал я парящих. Совесть кольнула
меня, мол, издеваюсь над бескрылыми, но быстро утихла.
Орлы в ответ замерли на миг, отвесили мне едва заметные поклоны,
а потом продолжили работу. Клюва никто из них при этом так и не
раскрыл.
— Вы немые, что ли? — поинтересовался я.
Орлы снова не ответили. Но один из них вопросительно поглядел на
товарищей.
— Буди, — сказал один из парящих, но не мне, а одному из
своих.
Язык парящих напоминал птичий щебет, звуки в нём были такие, что
их вряд ли смог бы выговорить даже дипломированный логопед. Тем не
менее, я этот язык понимал, моя способность к игнорированию
лингвистического барьера работала бесперебойно.