Но основные доходы, примерно под
тысячу рублей в год, нам всё-таки давало небольшое имение Берёзовая
горка, находящееся в верстах ста к юго-востоку от Петербурга, в
Ново-Ладожском уезде. Кстати, выделенное бабушке Агнессе и моему
отцу, почти нищим, самим императором Николаем Павловичем. Так-то, и
жили мы с тётей Ариной в основном в столице, а летом ненадолго
выезжали в имение. И, конечно, большинство личных вещей, оставшихся
от моих родных, и нас самих, хотя, немногочисленные, хранились там.
Сюда, в Петербург, мы почти ничего не привезли.
Мой дед,князь Александр Борисович
Куракин, был знатным и влиятельным вельможей, близко знался с
самими императорами Павлом Петровичем и Александром Павловичем,
владел немалыми землями и богатствами, но он умер, когда мой отец
ещё и не родился. И свою бабушку, княгиню Агнессу, ещё и немецкую
баронессу фон Либендорф, правда, совсем небогатую, я тоже не
застал. Она, к сожалению, ещё не достигнув и сорока, умерла лет за
тридцать до моего рождения. Жаль, но после рождения мой бедный отец
не был признан другими Куракиными и, главное, императором
Александром Павловичем, оттого полностью остался без отцовского
наследства. Да и потом не смог заработать ничего. Может, и не особо
старался? Он, боевой офицер, так всю жизнь и прожил бедным. Хотя,
ясно же, что честной службой заработать и выдвинуться не всегда
можно.
К счастью, мой отец всё-таки женился,
пусть только в тридцать восемь и лишь через пару десятков лет после
смерти своей матери. Но, весь израненный во время боёв в Крыму, он
имел не совсем крепкое здоровье и восемь лет назад, в начале зимы,
подхватил какую-то заразу и умер. Вместе с моими старшими сёстрами
Агнессой и Екатериной. Они тоже не выкарабкались. Отцу было
пятьдесят лет, а сёстрам – лишь одиннадцать и восемь. Их я потерял
в четыре года и оттого просто не помнил. А через пару лет вдруг
заболела и, сильно ослабленная горем, угасла и моя мать Софья
Васильевна. Ей было всего лишь тридцать четыре года. Больше всего
мне было жаль именно её и своих сестёр. Хорошо, что мать я успел
хоть немного запомнить. Она часто появлялась передо мной, конечно,
в памяти, красивой и немного усталой, но ласковой и заботливой.
Если бы все мои родные выжили, какие красавицы и милые сёстры у
меня могли бы вырасти! Может, ещё и другие сестрички с братьями
могли бы появиться! Вот такая печальная судьба у моих родных. У
меня прямо слёзы на глаза наворачивались, но уже было поздно! Хотя,
хорошо, что самому сильно повезло! Лишь чудом до сих пор живой!