Борецкий покосился на демона, но
предпочел промолчать. Никита же поднял руку, призывая Ульмаха не
вмешиваться в разговор. Какая у атамана потайников душа, он и сам
догадывался. Размышляя о правдивости его рассказа, волхв пришел к
мысли, что Борецкого самого использовали втемную. Никто из
столичных князей, если они участвовали в преступной финансовой
схеме, не будет светиться так топорно. Шереметевы, несомненно,
находятся в тени, и их участие подтверждается лишь по косвенным
данным: по князьям Бельским, уже грубо подставившихся под карающую
длань императора.
А если Иван Бельский и вовсе в разнос
пошел, и его причастность к покушению будет доказана – посыплется
вся цепочка, и даже Шереметевым не поздоровится. Нет, к покушению
приложили руку иные люди. Ордо Маллеус? А почему бы и нет? Выжившие
после чистки члены папской магической организации вполне себе могли
затаиться до поры до времени, и выждав момент, нанесли удар.
Значит, Гольц – вовсе не русский дворянин, а зарубежный эмиссар.
Как там Луиджи Гросси, кстати? Не забыл, кому обязан своим взлетом
в карьере?
- Я больше ничего не знаю, -
осторожно пошевелился Борецкий и как будто невзначай толкнул
спящего за столом наемника.
- Даже не вздумай, - предупредил
Никита, «распутывая» пальцами очередной скрипт, после которого
Борецкий оплыл на топчане и крепко заснул. Встав с чурбака, он
кивнул демону и вместе с ним вышел на бодрящий морозец. Солнце уже
стояло достаточно высоко, разбрасывая яркие лучи по снежным шапкам
на кронах сосен.
- Поставь метку на каждого из них, -
приказал Никита Ульмаху. – Если им удастся ускользнуть от
преследователей, сможешь их отыскать?
- Несомненно, хозяин, -
откликнулся демон. – Метку от Высшего не снимет никто кроме
Высшего. Надо будет, я отыщу любого помеченного.
- Просто отлично, - потер ладонями
Никита и поглядел на возбужденно вскочивших Гончих. Расспрашивать
рядовых наемников он не собирался. Нужные ниточки он от Борецкого
получил, и теперь можно отправляться домой.
Присев перед Вожаком, он потрепал его
за ушами, и глядя в темно-рубиновые глаза, четко произнес:
- Я разрешаю тебе, Вожак, взять эти
души и кровь, кроме одного человека. Он должен остаться в живых.
Если его схватят другие люди – не препятствуй, не причиняй зло. Ты
меня понял?
Вожак закрутился на месте, заметал
хвостом по снегу, а вместе с ним Милка и Серый сбились в кучу,
потыкались в ноги Хозяина и все Гончие одна за другой истаяли в
белесом тумане, источавшем холод. Только легкая снежная взвесь
взвихрилась на месте ухода. Как только обреченные наемники выйдут
наружу, твари начнут настоящую Охоту.