План был жизнеспособен…
Если бы не одно «но». Дотракийцы всегда держат слово… Так его
убеждали Иллирио и Джорах Мормонт. Вот только тучный магистр с
северянином «забыли» упомянуть, что для дотракийцев слово, данное
иноземцу, не стоит ничего. На самом деле и слово, данное «не
мужчине», для дотракийцев тоже ничего не стоит, при этом, само
собой, мужественность они определяют исключительно по собственным
меркам и традициям.
Конечно, была слабая надежда, что Дрого окажется чуть более
прозорлив, нежели его ручные обезьянки, именуемые Кровавыми
Всадниками, но, увы и ах, эта надежда умерла, так толком и не
родившись. Никто в Кхалассаре не собирался выполнять никаких клятв
Таргариенам, а женитьбу вождя на Дейнерис они воспринимали как
оказанную ничтожному иноземцу честь, не подразумевающую даже
родственных обязательств. Несколько простейших провокаций
окончательно расставили всё по местам, заодно прояснив и несколько
дополнительных моментов.
Во всей ситуации радовали только три вещи. Хотя, вернее будет
сказать «целых» три, ведь каждая из них, сама по себе, уже окупила
все усилия, потраченные на эпопею.
Прежде всего, стало ясно, кто именно стоял за Иллирио Мопатисом.
Как ни посмотри, но одному магистру Пентоса, будь он хоть трижды
мешком с золотом, никак не потянуть заявленный масштаб воздействия.
Тут и многолетний шпионаж за вечно меняющими место жительства
Таргариенами, и привлечение сильнейшего Кхала Дотракийского Моря, и
чудом выскакивающий из ниоткуда благородный рыцарь из Вестероса,
готовый «безвозмездно служить законному королю», ну просто
«совершенно случайно» знающий дотракийский язык и появляющийся
прямо накануне свадьбы сестры оного короля с дотракийским вождём. О
том, что появился он ни много ни мало на первой официальной встрече
Таргариенов с Дрого, и упоминать не стоит. Добавить к этому ряд
более мелких, но ни разу не менее значимых деталей — и получим
имя.
То, что Варис-Паук ведёт свою игру, в которой ему и сестре
отведено странное и не очень понятное место, было занятно. Он и
раньше подозревал придворного евнуха, но теперь становилось
очевидно, что тот работает в отрыве от Роберта Баратеона, на некую
свою цель, отнюдь не связанную с укреплением власти последнего. Об
этом говорила хотя бы сложность комбинации — для простого
укрепления позиций Узурпатора достаточно было и просто отравить их
с сестрой в первом попавшемся кабаке.