Меня затапливал дискомфорт, хотелось в тепло и укрытие, стянуть
с себя мокрую одежду, которая стесняла движения, и обсохнуть.
Обхватив себя руками и чуть покачиваясь, я двигалась вперед и
поджимала губы.
Меня удивляло, что кроме дискомфорта я… ничего не ощущала — ни
холода, ни боли, ни того, что промокла до нитки. Не было
ничего.
Это… ненормально?
Когда впереди замаячил черный провал очередной пещеры, чужак
снова подал голос.
«Здесь есть тропинка. Поверни»
Я прищурилась и попыталась отыскать ту. Но в темноте и под
ливнем удавалось с трудом что-то заметить и определить.
«Здесь»
Будто что-то дернуло, и шаг сделала влево, чуть не потеряв
равновесие и не свалившись в грязь. Одежда и так уже не блистала
чистотой после лежания на полу грота и дороги под дождем, так
окончательно я бы измазалась, и единственные вещи не подлежали бы
восстановлению. Но после указания заметила размытую истоптанную
тропу.
Молния ударила вновь, и я вздрогнула и отшагнула, растерянно
смотря вверх.
Если по темноте думала, что это скалы окружали меня, то… это…
кости? Гигантские кости?..
«Нам надо идти» — мрачно вырвал из оцепенения голос. — «Выше по
тропинке и направо. Там деревня»
Значит, та пещера и была шахтой?..
Подъем занял еще какое-то время, которое не в силах была
рассчитать — час, два, или весь день. Я… не ощущала усталости.
Я не хотела есть или пить. Меня не накрывала сонливость. Это…
напрягало.
Кто я? И… почему я все знаю? Понимаю, как должно быть и как не
должно?..
Почему вместо памяти в голове туман? Почему я вообще в таком
состоянии?
«Поверни направо».
Я послушно свернула и наткнулась на кусты, через которые
пришлось продраться, как и через низко нависавшие ветви деревьев,
чтобы вырваться из полосы препятствий и оказаться на краю
деревни.
Молнии осветили строения, которые еще не были разрушены временем
или войной, о которой упоминал чужой. Но нигде в окнах не горел
свет. Наверное, из-за глубокой ночи, если это ночь и была.
Так как никаких указаний чужака больше не последовало, то я
самостоятельно двинулась к домам. Смотря на них, в груди начинало
нарастать беспокойство. Что-то во всем этом было не так. И от
сквозившей нервозности снова обратилась к голосу.
Как давно идет дождь?..
«С начала войны прошло уже полгода. Столько он и идет. То
с-сильнее, то с-слабее»