И как тогда его кто-то мог удалить? — скользнула мысль, полная
недоумения.
«Ис-спользуя элемент и с-силу», — просто ответил Оробаси и
попросил. — «Позволь с-снова взять контроль. Надо вос-становить
печать».
Я кивнула.
И рука взметнулась вперед, почти касаясь аметиста. Знакомое
чувство глубины охватило тело, когда что-то мощное поднималось из
самого мрака. Кисть покрыло синеватое свечение, а капли дождя
вокруг замерли и задрожали, и в следующее мгновение взметнулись
вихрем, вливаясь в оберег. Тонкий и мелодичный звон вызвал
удивление, ведь его издавала кружившая вода, которая перед пальцами
собралась в странный символ с линиями и точками, а вокруг них
переплелись три змеи в какую-то форму.
Когда узор собрался и вспыхнул, то сила отступила, и мир
вздохнул — дождь ударил с особым рвением, как и вернулись звуки
окружения.
Алтарь тихо мерцал синим, голубым и фиолетовым.
«Готово», — удовлетворенно заметил змей, и я ощутила, что тело
вернулось под мой контроль. — «Моя воля повлияла на тело. Но для
начала с-следует закончить с-с активацией печати, чтобы подвес-сти
итог».
Разницы в управлении не заметила, чтобы оценить ущерб, но
кивнула и развернулась, взглядом находя нужную колонну в воздухе —
придется идти до нее.
Я не знаю, сколько времени занимал путь, то он был монотонным. И
была готова дойти до конца, чтобы избавиться от отвратительного и
раздражающего дождя.
Проходя мимо навеса, заметила, что Тёдзи выскочил навстречу.
— Получилось? — крикнул он и помахал рукой. — Тебя долго не
было!
Пришлось остановиться и дождаться мальчика, после чего кивнула и
указала на колонну, к которой шла.
— Но еще не все? — уточнил ребенок.
И я снова кивнула.
— Тогда я пойду с тобой, — решительно отозвался Тёдзи.
Пришлось поджать губы, но принять его выбор — в конце концов, я
и сама хотела, чтобы он держался ближе.
Тем более скоро все закончится.
Тёдзи с явным волнением следил сверху, и любопытство толкало
подойти ближе к краю провала, но здравый смысл отгонял от опасности
— любая случайность, и мальчик мог оскользнуться на грязи и рухнуть
вниз.
И беспокойно от того, что и погода портилась, и молнии чаще били
в землю, словно стихия чувствовала, что нам остался последний шаг,
чтобы запечатать это буйство.
Оробаси молчал, предоставляя действовать мне. А спину жег взгляд
наблюдателя, который, казалось, ни на минуту не ослабевал.