Я улыбнулась на слова ребенка и просто кивнула.
Небо…
Вот, что меня интересовало. А ночью тучи рассеялись совсем.
И стоило Тёдзи уснуть, как я, укутавшись в чистую юкату и держа
в руке фонарь, тихо покинула дом, чтобы замереть у крыльца,
зачарованно смотря ввысь.
Бесконечная чернота, на которой мерцали блики.
Это… звезды?
«Да, звезды», — подтвердил тихо Оробаси.
Как их много… Таких ярких и тусклых, больших и малых, они были
словно рассыпанная крупа на черной материи.
Так… красиво.
Я просто стояла и смотрела, пытаясь охватить взглядом всю
глубину ночного неба, разглядеть каждую звездочку и сохранить в
памяти эти чувства.
Но слух уловил шаги за спиной, отвлекая от созерцания. И это не
торопливые — Тёдзи, а более размеренные и осторожные.
Неужели наблюдатель, который не давал покоя последнее время и
прожигал спину взглядом, решился подойти? А я ведь думала, что он
уже оставил нас, ведь раньше к этому часу Оробаси говорил, что он
уходил. Теперь же, когда змей не мог следить за округой, я и не
знала, что наблюдатель задержался…
«Будь ос-сторожна», — предупредил Оробаси, отчего я невольно
напряглась и опустила голову, вглядываясь в темноту и прижимая в
волнении руку к груди.
Кем бы ни был этот наблюдатель, но я не могу сбежать, ведь… в
доме оставался спящий Тёдзи.
Но этот незнакомец довольно самоуверенно приблизился и по дуге
обошел, вставая так, что можно было видеть его, но и в случае чего
уклониться. Как и не мешало протянуть руку и коснуться друг
друга.
Он… казался знакомым. А чем больше я смотрела на него, ловя на
себе же чужой внимательный взгляд, тем больше понимала… мы
похожи.
Удивленно вскинула брови.
Как это так? Почему мы… одинаковые? Не считая разной длины волос
и того, что он... юноша.
— И кто же ты? Помеха или… очередное ничтожество? — задумчиво
пробормотал он, склонив голову и прижав пальцы к подбородку.
Я склонила голову в его же манере, но в руках продолжала
стискивать ручку фонаря.
Он прищурился. Было видно, что что-то ему не понравилось.
— Молчишь?
А. Он ждал ответа.
По-моему, за время наблюдения можно было догадаться, что я не
говорю, когда в разговорах с Тёдзи ни разу ему ничего не
сказала.
Я прижала ладонь к горлу и мотнула головой, показывая, что не
могу говорить.
Он вскинул брови и моргнул, а после… рассмеялся. Громко и от
души, прижимая руки к животу и чуть ли не сгибаясь. Он смеялся, чем
ввел в яркое недоумение, заставив отшагнуть подальше.