И сделать это драконорожденному было… не то чтобы прям очень
сложно. У него конечно было множество друзей, хороших товарищей,
знакомых, в общем все кроме семьи – не сложилось как-то, да и
некогда ему было. Вот только даже не смотря на все эти связи,
Виктор был настоящим нордом, а потому был готов к тому, что в любой
момент его жизнь может оборваться и он с честью приняв это
отправится в Совнгард. Он реалистично смотрел на вещи, понимая, что
все одинаково смертны – и нищий на улицах Вайтрана, и ярл, и
император, и сам Довакин. Он конечно не умер и окружающая
действительность – это не то манящее каждого норда посмертие, но
разница не велика, ведь если он исчез из Нирна и больше никогда не
сможет туда вернуться, то чем это отличается от смерти, особенно
для всех его знакомых? Хотя Виктор и говорил, что всегда готов к
смерти, но внутри мужчины все же поселилась неприятная горечь
осознания того, что он больше никогда не увидит своих верных
товарищей из Соратников, своего друга ярла Балгруфа, молодую(по
сравнению с другими представителями клана) вампиршу Серану с ее на
первый взгляд колким, но на самом деле мягким нравом, и конечно же
его мудрого наставника старого дракона Партурнакса. И с этой
горечью он будет справляться так, как это принято в Скайриме –
выпивкой и хорошей дракой. Правда ни того, ни другого пока что в
ближайшей доступности не наблюдается, да и вообще не понятно, если
в этом мире разумные цивилизации… Ну, животные тут точно есть, так
что всегда можно чтобы забыться и спустить пар пойти с голыми
руками на какого-нибудь медведя. Любимое занятие у древних
нордов.
А пока же, чтобы хоть немного отвлечься, Виктор решил начать
обрабатывать шкуры убитых им волков – ходить почти голышом могло
быть веселым занятием, но все же мужчина предпочитал нормальную
одежду, а лучше верную броню. Конечно лучшим среди
мастеров-кузнецов он не был, но навыки имел неплохие, потому
довакину вполне под силу было пусть и несколько грубовато и
небрежно(а по другому и не выйдет, когда у тебя из инструментов
лишь двуручный эбонитовый меч), но сделать себе меховые одеяния. И
пока аловолосый занимался этим делом, в мыслях он размышлял над
Ту’умом. Выходило, что так как он сейчас в другом мире, то возможно
здесь никогда не было драконов, мог и не посещать никогда это место
Акатош, потому сам мир вокруг не был столь податлив для силы
Голоса. Как показали ощущения Виктора – Ту’ум все еще был способен
влиять на реальность, мощь языка древних по-прежнему была
неоспорима, но теперь каждое использование это великой силы
сопровождалось небольшим сражением с реальностью вокруг. И теперь
каждый раз прибегая к Голосу нужно было это учитывать. Вкладывать
больше силы, рассчитывать на более слабый эффект, а также быть
готовым к некоторым неприятным ощущениям. Кроме того, Ту’ум теперь
возможно было использовать лишь с некоторой задержкой, иначе был не
малый риск навредить самому себе(если не чего похуже) и вот это
было особенно важным, так как Виктор уже привык сражаться вплетая в
свой стиль боя различные крики, которые временами буквально шли
один за одним. Теперь же их использовать предстояло намного более
грамотно, по крайней мере по первой, возможно дальше ситуация
станет лучше, а ежили нет, то иного выхода не будет, придется норду
и здесь приспосабливаться. Кроме того, как-то же он справлялся до
того, как узнал о том, что он Довакин. До двадцати пяти лет он
дожил, полагаясь лишь на свои физические возможности и навыки
обращения с мечом и луком.