Скилл «Та далёкая утопия»: при активации обеспечивает
неуязвимость к атакам любого типа, высокое потребление духовной
силы.
Не понял. Вообще не понял. То есть как это — любого типа?
Нет, я конечно знал, что Авалон — Благородный Фантазм ранга EX,
штука запредельная даже по меркам Слуг, способная в определённых
смыслах сравниться даже с Истинным Волшебством. Но... чтобы мой Щит
вот так просто её взял и воспроизвёл ПОЛНОСТЬЮ?! Убрав заодно
привязку к личности Сэйбер?!
Видимо, вопрос был слишком крупным шрифтом написан на моём лице,
потому что Арчер сжалился и пояснил:
— Не спеши радоваться. Во-первых, посмотри, с какой скоростью
эта штука жрёт духовную энергию оружия. Пять секунд полной защиты —
и ты останешься без возможности использовать Легендарный Щит
вообще, в любой форме, пока он не перезарядится. Во-вторых, пока ты
защищён таким образом, ты и сам атаковать не можешь.
Киваю с пониманием, шок уже прошёл и мои собственные мозги
включились:
— А в-третьих, пока он активен, от меня как от Героя Щита —
никакого толку. Задача Щита в группе — принимать на себя и отражать
атаки, предназначенные другим. Авалон обеспечивает неуязвимость за
счёт пропускания — атаки проходят сквозь Сэйбер, словно её здесь
нет. Но если за моей спиной будут боевые товарищи, то, что прошло
сквозь меня — ударит по ним.
— Да, так. Когда наберёшь группу, эта сила станет практически
бесполезной. Но пока ты одиночка — можешь его использовать в своё
удовольствие. Только осторожно, помня о расходе духовной
энергии.
Пожалуй, дополнительное лечение и впрямь будет куда полезнее.
Особенно в мире, где любой мальчишка, только вчера завербованный в
деревне, наносит магический урон. Благо в отличие от неуязвимости,
регенерация — это пассивный бонус Авалона, и духовной энергии она
потребляет очень мало. А вот ману позволяет экономить в солидном
количестве.
Только после этого ребята решили, что для маленькой вылазки в
Рэйбию я снаряжен достаточно и пожелав удачи, наконец отпустили. У
меня были какие-то смешанные чувства. Не помню, когда обо мне
последний раз так заботились. Я же, Цербер вас раздери, Геракл, сын
Зевса, а не ребёнок, первый раз идущий в школу!
Выполнить задание я мог двумя способами... и оба, откровенно
говоря, мне одинаково не нравились.
Первый — материализоваться перед городскими воротами, стукнуть в
них от души (благо разрушение неодушевлённых предметов не считалось
атакой, и Щит мне силу не резал) и потребовать, чтобы Рэйбия вышел
и поговорил со мной как мужчина с мужчиной.