— Да.
— Теперь рассказывай, какого лешего ты ввязался в драку с
Казимиром?
Казимир, значит. Ну теперь я хоть знаю имечко того придурка..
— Так вышло.
— По-твоему это я должен ответить королю, когда он спросит с меня
за этот случай?
— Он вызвал меня на дуэль. И проиграл.
— Уже лучше, но не перегнул ли ты палку, разбив великолепную
брусчатку этого города, грязной мордой отродья Шорта? — Хоть глаза
старика улыбались, я чувствовал, что он обеспокоен.
— Нет, он убил человека прямо на моих глазах. Одного из своей
охраны.
Старик побагровел и от ярости ударил кулаком по столу.
— Я видел, что ты затупил клинок и не разил в полную силу! Уже за
это ты заслужил плетей, но ввязаться в бой, чтобы защитить слугу
врага — это и вовсе немыслимо! Запомни раз и навсегда — если
человек отринул верность нашему роду и пошел служить фальшивому
Лорду — он сам избрал свою участь!! — Крики старика эхом
разносились по каменному залу, но я упорно молчал.
То, что здешние аристократы были кончеными уродами и обращались с
поданными, как с дерьмом — не значит, что я тоже буду поступать так
же.
— Тц! Бесполезное семя, бесполезный... — Заметив, что я не
раскаиваюсь, старик махнул рукой, перестал кричать и успокоился. —
Но, как я уже говорил — тебе повезло, наказаний пока не будет.
Кстати, о наказаниях...
Граф позвенел в колокольчик, и в зал зашла уже знакомая мне
служанка, Ада.
— Я отправил тебя за внуком еще утром. Сейчас три часа дня. Ты
должна была привести его в замок еще несколько часов назад.
— Приношу свои извинения, господин.
— Из-за твоей нерасторопности наш род серьезно пострадал. Четыре
удара плетью. Можешь идти.
Пусть до этого я сидел и помалкивал, но тут старик хватил через
край. Намекает, что если бы она забрала меня из таверны, то я бы не
устроил потасовку с Казимиром? Какая извращенная логика, от неё за
версту несет дерьмом!
— Какого черта? Уж это точно не её вина, что она не смогла привести
меня в замок раньше! — Взорвался я.
— Мда? Тогда чья?
— Моя!
— Ну раз так, то будь мужчиной и прими наказание за неё. Но ты
этого не сделаешь, ведь ты всегда был бесчестным трусом. — Произнес
Граф презрительным тоном. Было ясно — он не верит в то, что я
возьму наказание на себя.
Что ж, старый хрыч, я готов тебя удивить.
— Хорошо, я готов. Силенок-то хватит, чтобы хлыст поднять?