– Нет, вопрос. И да, знаю. Это ведь Атлантика? – Этта не нуждалась в том, чтобы София подтверждала ее правоту. Она помолчала, пытаясь придумать правильный вопрос. – Как мы попали на корабль?
– Мы прошли через проход. Ты потеряла сознание. Я переодела тебя в соответствующую эпохе одежду, и мы обе отправились в порт, чтобы сесть на корабль. Этот отказался единственным, выходившим из… из того самого порта, который удовлетворял назначенному дедушкой времени. Одна беда: судно отправлялось в Англию, поэтому дед нанял эту… эту крысу, чтобы захватить корабль и привести в Нью-Йорк, где он нас ждет.
Ответов было гораздо больше, чем Этта рассчитывала. Должно быть, от усталости София выболтала лишнее.
– Намочишь? – И София бросила тряпку Этте. Та поймала ее двумя пальцами, держа перед собой.
– Конечно, – ответила она. – Кстати, это был вопрос.
София прищурилась:
– Будь ты проклята!
– Зачем я здесь? – требовательно спросила Этта. – Почему ты за мной пришла?
– Это два разных вопроса с разными ответами, – заметила София. – Ответ на первый – не знаю. Мне о таком спрашивать не положено. Ответ на второй – потому что мне велели.
– Кто?
– Это третий и самый глупый, принимая во внимание, что я уже рассказала.
Этта выругалась. У нее был… дедушка. В девушке зазмеилось отвращение. Наконец-то сорвавшийся с бледных губ Софии вопрос получился коротким и еле слышным:
– Когда женщины получили право голоса?
Этта моргнула, снова улыбнувшись. Ничто другое ее не волнует?..
– В твоем распоряжении проходы к разным эпохам, так? И ты правда не в курсе?
– Чтоб ты знала, прежде чем меня послали забрать тебя, мне не предоставляли привилегии отправляться в любой год по своему выбору, – раздраженно пояснила София. – Итак, ответь… скажи, правда ли это… правду ли поведал ящик с движущимися картинками, что женщина баллотируется в президенты?
Ящик с движущимися картинками… Телевизор?
Становилось все интереснее и интереснее. София оказалась гораздо более занятной, чем казалась сперва. Девушка не копалась в прошлом Этты, чтобы найти что-то, что можно было бы использовать против нее… нет, она потратила вопрос, потому что ужасно хотела узнать ответ.
– Да, баллотируется, а право голоса… кажется, в 1920-м?
– В 1920-м, – повторила София. – Десять лет.
Десять лет с чего – с ее рождения? Этте не верилось, что София не обладала «привилегией» отправиться в какой-либо год. Как ее могли остановить, когда все путешественники держали историю на кончиках пальцев?