– Шельмец сделал это нарочно, – упорствовал Рен.
Этта продолжила:
– Итак, что вы говорили об острове и еде?
Поскольку Рен был, что непостижимо, офицером, матросам обоих экипажей, включая юнг, полагалось выказывать ему уважение. Существовали обычаи, как вести себя с захваченным экипажем, и, правду сказать, Джека следовало наказать. Возможности избежать этого, не нарушая несносный этикет, не было, но мисс Спенсер…
Николас повернулся и заметил, как Чейз наблюдает за ней, приподняв брови. Она потушила пожар, прежде чем пламя успело заняться.
Теперь, однако, мисс Спенсер, казалось, пожирала каждое слово Рена, словно кусочки второй порции ужина. Айронвуд хорошо ее обучил. Придется внимательно следить за ней, чтобы убедиться, что с ним самим не играют… или, возможно, лучшим решением было вообще на нее не смотреть.
Свет свечей восхитительно мерцал на ее шелковом платье и щеках. Она с трудом подносила вилку ко рту, явно испытывая неудобства от кроя платья. Возможно, это объясняло и придыхание, с которым девушка все смеялась и смеялась над глупыми шутками Рена.
Где же та маленькая львица, подумал он, бродящая по палубе с распущенными волосами, развевающимися вокруг нее, словно облако? Та, что выглядела готовой расправиться с двумя мужчинами вдвое ее крупнее… абордажным крюком, не меньше? Она ушла в каюту дикой, горящей, а вышла прохладной и бледной, словно жемчужина. Если бы девушка уложила и напудрила волосы по нынешней моде, он бы не сомневался, что наблюдает за кем-то из своего века.
Сидевший рядом с ней Эдвард Рен корчил из себя гордость чертовой Англии прекрасным обхождением и шармом. Николас беспристрастно оценил его, когда старший помощник капитана «Ретивого» поднялся из трюма, найдя обделенным всем, кроме отличных манер. Выражение его лица, когда Холл представил Николаса в качестве капитана судна…
Пальцы Николаса сомкнулись вокруг серебряного ножа, сжимая его, пока не восстановилось дыхание. Неверие. Негодование. Даже хуже, чем неприкрытая злоба Софии.
Они познакомились, когда капитан Холл и «Челленджер» уже были готовы к отплытию. И не обменялись ни единым словом после того, как капитан ушел; просто изучали друг друга. Рен рассматривал его, словно лошадь, которую намеревался купить. Теперь Николас вернул должок.
Темные волосы, темные глаза. Разумеется, героические синяки и кровоподтеки. Рен был гораздо ниже Николаса, но ходил с выпяченной грудью и задранным подбородком, словно ежесекундно направлялся на прием к королю.