Растерянность и смятение Николая II можно объяснить его ответственностью не только за будущее России, но и за судьбу сына Алексея. Имел ли он моральное право решать за него? Это и накладывало определенную печать на все последующие его действия.
Тревожные известия об отречении Государя докатились между тем и до царской семьи в Александровском дворце. Государыня Александра Федоровна болезненно переживала это известие. Пьер Жильяр (1879–1962), находившийся при наследнике Алексее, вспоминал:
«Около полудня до дворца доходит весть об отречении императора. Императрица об этом тоже узнает, но с негодованием отвергает этот слух как злостную выдумку. Немного погодя приходит великий князь Павел и эту весть подтверждает. Сомнений нет. Император отрекся накануне вечером в Пскове в пользу своего брата Михаила Александровича. Отчаяние императрицы беспредельно, но ее огромное мужество ее не оставляет. Она пришла, как обычно, к своим детям, чтобы ничего не смущало больных, которые ничего не знают о том, что произошло со времени отъезда государя в Ставку. Поздно ночью мы узнаем, что великий князь Михаил тоже отрекся, что судьбу России должно решить Учредительное собрание.
На следующий день я встречаю императрицу у Алексея Николаевича. Она спокойна, но очень бледна…».
Уже на второй день после отречения Петроградский исполком, учитывая требования многочисленных митингов и собраний, постановил арестовать царскую семью и великих князей. Через несколько дней под давлением Петросовета принимает почти аналогичное постановление об аресте царской семьи и Временное правительство.
Романовых и Россию ожидали тяжкие испытания…
Лидеры оппозиции, критиковавшие самодержавие, оказались на самом деле лишь «временщиками» и плохими «управленцами», не способными вывести из охватившей страну политической анархии и экономического хаоса. Не лучше было и положение на фронте. Романовы в этот период «нового порядка» были отодвинуты на второй план, но продолжали оставаться в роли «громоотвода» при кризисных политических ситуациях.
Временное правительство назначило Чрезвычайную Следственную Комиссию по расследованию злоупотреблений царских сановников, но, несмотря на пристрастное следствие, было вынуждено признать, что все обвинения и нападки на Николая II и его супругу, в т. ч. по подготовке «сепаратного мира» с немцами, не имели фактического основания. Тем не менее, арест с царской семьи снят не был и начавшийся крестный путь в Тобольск завершился плахой в Екатеринбурге.