«Седьмой»
Нет, тогда я не знал об этом.
Судья
Так все же как же вы с ним познакомились?
«Седьмой»
Я увидел его в пивной. Не надо так на меня смотреть. Как будто вы не помните, что многие собрания такого характера для конспирации проводились в пивных. Я был так восхищен им, что даже заплакал. На следующий день я пришел с Ильзе.
Судья
С женой?
«Седьмой»
Тогда я и не думал об этом. Мы были просто хорошими друзьями. Она всегда была мне как товарищ по партии.
Судья
Неужели вам не жаль сына?
«Седьмой»
Да, без него мне тоже тяжело. Наверное, он меня уже не помнит. Я бросил все, когда ему было 3 года.
Судья
Вы его любили?
«Седьмой»
Я его люблю. А вот он вправе меня ненавидеть – через несколько дней я узнал, что Альфи хотел репрессировать всю мою семью. Единственное, что он может вспомнить хорошего – это то, как я спас его от летучей мышки.
Судья
Что за летучая мышь?
«Седьмой»
Как-то мы с ним сидели в моем кабинете. Я играл с ним. И вдруг через раскрытое окно влетела летучая мышь. Бедняга испугался. Я с трудом выгнал мышку, закрыл окно и стал успокаивать малыша. Впрочем, это было так давно. Не думаю, что он это запомнит.
Судья
Зря вы так. Сын не может ненавидеть отца.
«Седьмой»
(с иронией)
А если бы Альфи успел обзавестись сыном?
Судья
Не знаю, что и сказать. Это необычный человек.
«Седьмой»
Так значит, вы признаете его заслуги перед историей!
Судья
Не будем отвлекаться. Все же, как лично вы к нему относитесь?
«Седьмой»
А как, по-вашему, я могу к нему относиться? И что я сейчас могу чувствовать? Как может чувствовать себя человек, который долгие годы верил в бога на земле? Причем, кто-то словно навязал ему эту веру. Верили многие. Ждали большого счастья для каждого человека, для каждой птички в стране, делали все возможное для этого счастья. И тут выясняется, что и бог – не бог, и ангелов у него нет. И нет никакой надежды. А страна опять в руинах. Как я могу относиться к Альфи? «Бог мертв»… это Ницше его убил. А может быть, он сам себя убил.
Судья
Если бы не масштаб ошибки, я бы мог сказать, что это искреннее заблуждение. Но война есть война. Кто тут больше виноват, кто меньше – какая разница. Вина коллективна.
Конец ознакомительного фрагмента.