«Голос – это самое пленительное и неуловимое
в человеке. Голос – это внутренний слепок души.
У каждой души есть свой основной тон, а у голоса – основная интонация. Неуловимость этой интонации, невозможность ее ухватить, закрепить, описать составляют обаяние голоса».
Есть большая разница в понимании мелодекламации у актеров и певцов. Даже не большая, а огромная. Речевой голос кардинально отличается от певческого. Кроме этого, требования к актерской мелодекламации несколько другие, чем, скажем, к мелодекламации в опере. Именно поэтому я рекомендую тем, кто хочет впервые испытать себя на ниве мелодекламации, в начале своих попыток воспринимать этот жанр просто как чтение под музыку. Но если человек имеет музыкальное образование и его не пугают специфические определения по типу «Мелодекламация как прием объединения и размежевания интонации» или «принципы гибкого отражения смыслового, интонационного и эмоционального движения речи», он может подходить к определению жанра во всеоружии и идти вглубь – вплоть до Шенберга с его «Лунным Пьеро».
«Музыку хочется видеть, а живопись
и скульптуру слышать».
В одном из своих эссе Пастернак называет человеческий слух «глазами души», считая, что именно слух позволяет человеку увидеть невидимое, ощутить неосязаемое и тайное, заключенное в звуковой стороне жизни и искусства.
Благодаря синтетичности мелодекламации художественная идея, заключенная в стихотворении, проникает в сердце и душу человека многочисленными тропами: через тайные смыслы текста, через воображение, через чувственный мир поэта и эмоциональную энергию исполнителя, через вибрации и гармонию музыки. Можно утверждать, что автором мелодекламации являются три человека – чтец (актер) -исполнитель, поэт (автор текста) и композитор, музыка которого использовалась в мелодекламации. Но, поскольку в последние годы появилось большое количество попыток создать видео-мелодекламации, можно с уверенностью говорить и о других соавторах – видеорежиссере и операторе.
Слово, музыка, шаманство…
Когда-то я работал на радио редактором и ведущим радио-шу «Ночной портье». В качестве хобби, однажды, я попробовал записать стихи своих любимых поэтов так, как я это понимаю и слышу. Поскольку я каждый день слушал массу музыки, часто возникало стойкое ощущение, что некоторые стихи, которые я знаю наизусть, в той или иной мере соответствуют некоторым музыкальным вещам – иногда по мелодике, иногда по ритмической структуре, иногда по развитию (завязке, кульминации и развязке), иногда по атмосфере.