Андрей понял, что это не наркопритон, там в таком разнообразии не нуждались. В зале, в дверях за тяжёлой шторкой, оказался целый химический кабинет. А может быть, операционная? Посреди комнаты стол, с прибитой вместо столешницы дверью, над столом низко подвешенный светильник с пятисотваттной лампой. Вдоль стены стояли два шкафа, полные всяких медицинских или химических посудин, в них были остатки ярко-оранжевой жидкости, электрический компрессор с горой шлангов и наконечников, лежали необыкновенной величины шприцы, видимо, на слона.
Во второй комнате, поменьше, был накрыт стол, стояли несколько стульев и кровать, на которой лежал в неестественной позе человек. На нём была тёплая туристская куртка защитного цвета, капюшон натянут на голову. Он лежал на боку, и ноги его были максимально выгнуты назад, а пятки касались спины. Андрей натянул перчатки и откинул капюшон, клиент был такого же цвета, как и куртка.
– Кто его так? Захочешь и не сделаешь.
– Сделаешь, если давно мёртвый, – произнёс судебный медик Яков Борисович.
– Все-таки, ему, наверное, кто-то помог, – сказал Андрей и начал распечатывать окно. В противогазах начали запотевать очки, а взять специальный карандаш Малыгин не догадался.
– Неплохо погуляли? – на столе стояли бутылки пятизвёздочного коньяка и нарезанные мясные деликатесы, четыре высоких наборных стакана, десертные золоченые вилки, похоже, из дорогого подарочного набора.
– Отпечатки – по полной, – обрадовался Донцов. – Даже на свет видно. Вот что значит печь не топить!
Наконец все сняли противогазы.
– Владимир Рахимьянович, смотрите! – Донцов приподнял край одеяла.
Пропитав матрас, жёлтая жидкость тягучей загустевшей струйкой капала на пол и, образовав лужицу, устремилась под палас. Донцов приподнял палас, под ним был лаз в подполье. Никто даже не успел слова сказать, как он решительно открыл дверцу. В лицо ударил тяжёлый поток смрада, и перехватило дыхание. Все, ругаясь, кинулись надевать противогазы. В подполье спиной наверх скатились с лестницы два женских тела. Андрей посветил в лаз фонариком, он уткнулся в другие тела, которых там было в избытке. У одной из женщин подогнулась голова, и Зырянов узнал медсестру из кладбищенской бригады.
– Левая вроде наша.
– Уверен?
– Да, родинка вон видишь возле уха.
Все вышли на улицу глотнуть свежего воздуха.