– Жуть, как эти эксперты такое выдерживают? – Он всё это наблюдал через открытую дверь, и то его замутило от острого запаха.
Наконец все вышли из камеры, захлопнув за собой дверь. Лаврова сдёрнула противогаз, перчатки, сбросила ловким движением целлулоидный одноразовый плащ, долго мылась в конце коридора, протирала чем-то руки, потом опять мыла.
– Руки не подаю, глицерин. Отдуплился теперь окончательно. Сейчас ребята принесут насос, откачаем всю жидкость, и можно будет убирать в морг. Я его там посмотрю.
– Не забывайте, у вас самолёт в девятнадцать часов, – напомнил генерал.
– Успею.
Она обратилась к вызванному дежурному:
– Через час вызовите машину из третьей городской и всё нужно проветрить. Всех сидельцев убрать и не пользоваться помещением неделю. Объявляю карантин.
Дежурный взглянул на генерала.
– Выполняйте. Всех в горотдел, пусть там потеснятся, окна открыть, входную дверь опечатать.
Они поднялись в кабинет и закурили.
– Утром звонила в Ленинград. Жив курилка. Живёт где-то в Парголове.
– Может, лучше его сюда?
– Нет, не довезём, ему уже за девяносто. Правда, забавный старичок, не признаёт ни званий, ни должностей. Как в тридцатых сохранился непойму? Занимался всегда чем-то секретным, но голова! Память компьютерная!
– Вы так уверены, что он сможет помочь?
– Он один у нас в Союзе занимался миром умерших, причём официально. Если бы не он, думаю, что половина наших руководителей до старости бы не дожила.
Увидев удивлённое лицо генерала, Зоя Семёновна улыбнулась.
– Стрессы! Стрессы, и никуда от них не денешься, психологические нагрузки, нравственные комплексы. Что, нет? Думаете, какая нравственность там, наверху? Генетическая! Никто из них не был подлецом несколько поколений подряд, из них не выветрилось понятие порядочности. Они делали плохое, но организм на подсознательном уровне реагировал на это отрицательно. Мы все атеисты не настоящие, вернее, атеисты православные. И теперь надеюсь, что больше православные, чем просто атеисты. Да. Заметьте, вроде триумф, страна-победительница, а все полководцы-победители незаметно как-то сошли в мир иной в течение двух десятков лет после Победы. А все союзнички жили долго и счастливо, потому что не заморачивались по поводу потерь и разрухи, больших неудач и уничтоженной страны. Вот наших вождей и лечил Викентий Адамович Иванов.