– Немо.
– Не могу сказать, что это очень оригинально, но лучше чем ничего. Судя по твоему акценту, ты… ты русский?
– Черт, какие вы все тут догадливые, Коротышка… Маркус, который сюда и отправил меня, тоже определил меня в русские.
– Ха… Не удивительно. Ведь его босс, босс этой банды – русский, вы даже с ним немного похожи, негромко рассмеялся незнакомец и закашлялся.
Русский? Как он ко мне отнесется? Невеселый смех незнакомца пока не внушал радужных перспектив на этот счет.
– Очень любопытно. Ты не представился.
– Жан.
В помещении не было окон, но сквозь дверные щели просачивалось немного света. Я разглядел смутный образ своего собеседника, понял, что он протягивает мне руку. Мы обменялись рукопожатием.
– Ты откуда? – спросил он меня, и теперь настала моя очередь рассмеяться. Вот уже чего не ожидал, так этого подобного вопроса.
– Я бы предпочел, чтобы ты спросил меня, как давно я лечусь в психиатрической клинике и насколько еще сильны галлюцинации.
– Ты что, новичок?
– Ага, воплотившийся. И у меня одни вопросы.
– Не у тебя одного. Немо. Но я знаю больше чем ты.
– Ты давно здесь?
– Я потерял ход времени, – махнул он рукой. Но, думаю, больше полутора лет. Не в этом подвале, конечно. А вообще в Аду. Ты когда умер?
Действительно, когда я умер? Но здесь память не подвела. Год я знал точно.
– 20… По-моему, осенью.
– А я летом 20… -го.
– На два года раньше! По сравнению со мной, ты долгожитель, Жан… Я был бы благодарен тебе, если ты хотя бы немного поделился своими знаниями. Глупо будет умереть, даже не поняв, в какой заднице ты очутился.
– Мы в Аду, Немо, и Господь оставил нас, – сказал он совершенно спокойно. – По крайней мере, это наиболее распространенная версия, и я, католик, воспринимаю это как данность…
Он закашлялся. Я терпеливо ждал, пока приступ прекратится.
– Проклятый Яд, – сплюнул в сторону Жан.
– Яд?
– Да, Яд. Он повсюду. Составная часть Ада. Невидимый эфир. Он разлит в атмосфере, мы им дышим, мы его пьем и едим, от него нельзя спрятаться. Его невозможно победить, и рано или поздно он тебя одолеет. Впрочем, есть различные оптимисты и долгожители. Яд… Он хуже всякой болезни. Ты счастлив, ты почти его не ощущаешь, но это… это только пока, – усмехнулся Жан и опять зашелся кашлем, на этот раз не таким затяжным.
– Как он действует?