Эти слова были встречены всеобщим, исключая Потрошителя-Пита, гоготанием.
– Извини, брат, – снова перешел Борис на русский, – придется пройти тебе испытание. Баланс нельзя нарушать. Ты пока тут лишний.
Я не понял о чем он, но понял, что ничего хорошего меня не ожидало.
– И еще, дайте ему концентрат, – сказал Борис, покидая комнату, – я пойду к ребятам.
Меня проводили обратно в камеру. У стены, в полузабытьи, сидел Жан. Я бросил взгляд в его сторону – небольшого роста худощавый, с впалыми щеками и синяками под глазами, бледный, осунувшийся, почти сломленный человек. Тридцатипятилетний старик. Как знать, может быть, в одном шаге от превращения в зомби.
– Жан, – тронул я его за плечо, – нам готовят какое-то испытание, что они хотят?
– Господь проклял меня, я погибаю, я должен погибнуть, – тихо проговорил Жан.
– Что они задумали? – повторил я.
Жан обхватил голову руками и массировал виски.
– Адская боль, началось… Скорей бы уже они убили меня, – простонал он, – я труп, а ты еще нет, борись, попробуй победить.
Победить кого?
Дверь в камеру опять распахнулась. Это снова вернулся Маркус.
– Концентрат для Немо, бери, – Маркус протянул мне небольшой кулек.
– Это мука из сушеных грибов с энергетическими приправами,
Порошок казался совершенно безвкусным.
– Запей, – протянул мне Маркус железную флягу.
Я жадно сделал несколько глотков и почувствовал прилив сил. Однако, действует быстро.
– Всё, на выход! – скомандовал карлик.
Нас повели по темному коридору. Горилла постоянно подталкивал нас прикладом в спину. Поднимаясь вверх по скользким ступеням, Жан оступился и упал.
– Ну-ну, не раскисай, доходяга, – сказал Маркус и бесцеремонно пнул беднягу, когда тот поднимался.
Я слышал нарастающий гул людских голосов. Наверху что-то готовилось…
Мы вошли в просторный зал. В центре зала находилась арена. Грубо огороженное пространство, диаметром метров десять-двенадцать. Человек сорок головорезов, находившихся в очень возбужденном состоянии, среди которых я заметил и нескольких женщин, сидели на импровизированной трибуне. Некоторые из них курили сигареты, отчего в воздухе висели клубы дыма. Компания была разношерстная, напоминавшая команду пиратов. Заметив нас, они подняли радостный вой, некоторые захлопали в ладоши. Борис стоял на некотором возвышении, словно на трибуне или кафедре, в окружении своих телохранителей, среди которых я узнал владельца черной кожаной куртки. Борис неспешно спустился с трибуны и подошел к нам.