– Ну и пусть, – говорил он себе. – Когда-нибудь это обязательно пригодится.
И продолжал топтаться на месте с упорством осла. Наивный, он и не подозревал, что в свое время ему в первую очередь придется избавляться именно от этого багажа, от всех образов и собственных суждений. Снимать с себя «чешую» чужих жизней и судеб, чтобы найти свою собственную судьбу, свое предназначение.
Родители давным-давно махнули рукой на непутевого сына. Ну не сдавать же родимое чадо в дурку только из-за того, что оно зачитывается какой-то ерундой и постоянно молчит. Как говорится, чем бы дитя не тешилось – лишь бы есть не просило. А ему и не хотелось. Он упорно искал то, на что можно было бы поставить ногу, оттолкнуться и взлететь. Четырнадцать лет не шутка, переходный возраст давал о себе знать, но усталость и бесперспективность его поисков Истины все-таки дала результат. Надоело все, но больше всего он надоел сам себе, про других и говорить-то было нечего. Захотелось забиться, уснуть, лишь бы больше не думать, не чувствовать, не искать. Закрыв дверь своей комнаты на ключ, он сел в свое любимое кресло с жесткими деревянными подлокотниками и решил умереть. За окном моросил унылый весенний дождь, грязные от городской пыли листья настойчиво стучали по мокрому стеклу, но посторонние звуки уже не так мешали как раньше, постепенно отодвигаясь от него все дальше. Закрыв глаза, Андрей сделал глубокий вдох, рассчитывая на то, что он будет последним. Но не тут то было. Картинки, разные мысли и образы просто ломились из всех темных закоулков его памяти, куда в свое время, он так любовно прятал их, в надежде найти практическое применение. Весь этот винегрет не только не давал сконцентрироваться на его цели покончить со всем этим быстрее, он просто навязывал свои правила игры, заставлял думать, смотреть, слышать и переживать все заново. Память сыграла с ним злую шутку. Вконец измаявшись, Андрей разозлился на собственную никчемность, в сердцах выругался на подростковом сленге и открыл глаза. Дождь все также барабанил по карнизу, тяжелые крупные капли ни сколько не успокаивали, скорее, раздражали окончательно.
– Все, спать. Уж во сне то у меня обязательно получится, – утешил себя Андрей.
Расстелив постель и закрыв огромное, с водными потеками окно, он пнул ни в чем не повинную ножку кресла и плюхнулся на кровать. Уже засыпая, ему в голову пришла чудесная светлая мысль, что, может быть, жизнь не так уж и плоха, просто он не правильно к ней относится и поэтому все время упускает что-то важное.