– А где была сумочка?
– Висела на плече, её расстегнули. В туалете было несколько девушек, но я запомнила в красном платье. Где она?
– Ушла.
– Вы её знаете?
– Практически нет.
– Но она была с Вами.
– Мы только что познакомились.
– Пусть полиция это выясняет, ― вставил официант с маленьким, словно обрезанным носом.
– Послушайте, – сказал Константин, – почему Вы думаете, что украла она?
– А почему она так быстро ушла? – нахмурилась симпатичная брюнетка.
– Скажи им, – попросил Константин Майю.
– Что? – девушка подняла плечи.
Действительно, кто ей поверит, подумал Константин и приуныл.
– Он явно сообщник, ― заключил официант с маленьким, словно обрезанным носом.
– Что за глупость, ― Константин встал.
– Я уже вызвал полицию.
В кафе вошли двое полицейских (один розовощёкий, у другого ямочка на выбритом до синевы подбородке).
– В чём дело? – спросил розовощёкий полицейский.
– У нас кража, – ответил официант, ― этот был вместе с воровкой.
– Я здесь не причём, – крикнул Константин, ― настоящих преступников ловите.
– Ты нам ещё указывать будешь, – нахмурился полицейский с ямочкой на выбритом до синевы подбородке, ― кстати, ориентировка была на одного воришку: фоторобот похож? ― обратился он к розовощёкому.
– Похож, ― подтвердил тот.
Когда полицейские уводили Константина, он бросил взгляд на Майю: на её лице было сочувствие, но в глазах, ему показалось, промелькнула насмешка.
В «обезьяннике» Константин сидел в компании бомжа и пьяной девицы в куртке из кожзама испачканной грязью. Бомж – мужчина лет пятидесяти, скрестив руки на груди, лежал в пуховике прожженном в нескольких местах, на помосте, подложив под голову баул, из которого торчали тупые носы валенок. Девица маялась, бросаясь к решётке, она спрашивала у каждого проходящего полицейского:
– Имеет женщина право отдохнуть?
А когда полицейские удалялись без ответа, отступала к помосту:
– Вот твари!
Ну, попал, думал Константин, докатился до тюрьмы. Отличная компания: бомж и пьяная девица, ничего не скажешь: Майя удружила, хотя он тоже виноват: хотел иметь девушку, которая меняет внешность: теперь приходится расплачиваться.
Бомж почесал седую бороду и продекламировал:
– Я раздарил, чтоб радовать других
Добро своё из блёсток дорогих,
И я смеюсь над бедностью своей.
Вам жаль её? Подайте крошку ей.
– Поэт-бомж, – присвистнул Константин, сидевший на помосте.