Молодой человек, видимо, не страдал расстройством зрения и в оптику не зашёл. Расстояние сокращалось, как между Пушкиным и Дантесом.
«Хорошие фотороботы делает российская милиция!» – подумала бывшая советская гражданка и спросила:
– Слиха, адони! Эйфо рэхов ШОлом, вернее, ШалОм Алейхем? (В переводе с иврита: «Простите, товарищ! Где улица…»)
– Так Вам в другую сторону. Идите по той же «Дизенгоф» до «Кинг Джордж»…
– Может, «МЕлех Джордж»? («Король Георг»)
– Тогда уж «а-МЕлех Джордж а-ХамишИ». («Король Георг Пятый»)
– Извини, Паша, что перебила.
– Ничего. Поверните налево. На первом же переходе надо перейти этого «Георга Пятого», и будет улица Богра…
Он недоговорил «…шов» и застыл на несколько секунд. Затем проговорил:
– Вы назвали меня Пашей?!
– Не я, а твои родители.
– А мы знакомы?
– Нет, но одна общая знакомая есть. Некая московская дизайнерша по костюмам.
– Клара!! – ошеломлённо воскликнул Паша.
…За полтора десятилетия до описанного «дизенгофского» диалога началась большая алия. И тут ивАновская ткачиха Катя ИванОва узнала, что её муж слесарь Ваня – галахический еврей. Повезло парню с бабушкой по материнской линии, умершей ещё до его рождения.
Через полгода супруги с двумя детьми репатриировались в Израиль. Они поселились в уютной съёмной тель-авивской квартире в доме 3 по улице Шмариягу Левин (как выразился Ваня, «хоть фамилия нормальная»).
Шло время. Бывало всякое, но в конце концов Ивановы прочно «встали на ноги» и даже выкупили свою квартиру.
Вот только мучила Катю ностальгия. Надоели финиковые пальмы и лимонные деревья, потянуло к берёзкам. Поэтому, когда пришло приглашение погостить от подруги детства Зины, израильтянка с радостью отправилась в Иваново.
Дочка Зины Клава, которую гостья помнила ещё «первоклашкой», за прошедшие годы выросла в настоящую красавицу.
Особенно вырос… живот. Любопытная Катя горела желанием узнать подробности, но побоялась показаться нетактичной.
Первой не выдержала хозяйка:
– Только не делай вид, что клавкино пузо не замечаешь.
– Дело житейское, – усмехнулась интуристка. – Иваново, как говорится и поётся, город невест, … а вовсе не женихов. Отсюда столько матерей-одиночек… И где её угораздило?
– В Ялте. Солнце, воздух и вода, одним словом, скука. А тут предложил свои услуги будущий папаша по имени Паша. Это он так представился. А Клава «переименовала» себя в Клару и из ивАновской закройщицы «стала» московским дизайнером по костюмам. Причём, так в него «втрескалась», что даже не пыталась предохраняться. А чтобы хахаль не тревожился, говорила, что жрёт таблетки чуть ли не килограммами.