*
Подъезд был похож на большинство подъездов старых девятиэтажек. На потолке торчали скрючившиеся сгоревшие спички в черных закопченных кругах, а выкрашенные темной масляной краской панели пестрели символикой, от пацифистской «куриной лапки» до стилизованной свастики РНЕ.
– Разносторонний народ тут живет, – заметил Слава.
– Но человеческая сущность всегда побеждает, – Вадим ткнул в кривую надпись, неровно выведенную детским почерком поверх всех этих политических потуг: «Ира, я тебя люблю».
– И это хорошо, – Слава вызвал лифт.
Наверху заскрежетало, заскрипело, и через пару минут двери раскрылись, приглашая в темную кабину, откуда явно воняло мочой.
– Я сейчас сблюю.
– А ты заткни нос, – Слава чиркнул зажигалкой, ища среди прожженных кнопок, нужную.
Лифт, дергаясь и периодически норовя остановиться, все-таки дополз до девятого этажа. Вадим поспешно выскочил на площадку, где запах мочи сменился вонью из мусоропровода.
– Ну что, вперед за орденами?.. – он нажал кнопку звонка, оказавшегося на редкость пронзительным.
– Чего надо?!.. – раздался из-за двери визгливый женский голос, по тембру очень напоминавший звонок.
– Здравствуйте, мы хотели бы с вами побеседовать…
– Не о чем нам беседовать! Все равно, квартиру не отдам, а платить мне нечем!.. Вот, и делайте, что хотите!
Слава с Вадимом удивленно переглянулись.
– Никто не собирается забирать вашу квартиру. Мы хотели поговорить о другом. Вы ведь Чугайнова Валентина Юрьевна?
– Чугайнова, Чугайнова… Не прикидывайтесь идиотами! Что, я не знаю, кто вы такие?! Побеседовать они хотят…
– Валюш, открой. Сейчас я размозжу им головы, – послышался гнусавый мужской тенорок.
– И кто же мы? – Вадим, на всякий случай, отступил на шаг.
– Судебные приставы, вот кто! Думаете, я не поняла?
– Во, вляпаешься… – пробормотал Вадим. Тем не менее, картина становилась достаточно ясной – постановление администрации о принудительном выселении злостных неплательщиков наконец-то вступило в силу.
– Мы не судебные приставы. Скорее, наоборот – возможно, мы поможем решить определенные ваши проблемы.
– Кто же вы? – мужчина хотел придать голосу грозность, но получалось это плохо, – учтите, у меня топор.
– Засунь его себе в задницу, козел, – не выдержал Слава, – у меня сарай лучше, чем твоя хата! С тобой серьезные люди разговаривать пришли, засранец; время свое тратят, а ты верещишь, как недоношенный поросенок!