Это было время после процесса Синявского и Даниэля, после погромного выступления Шолохова на съезде писателей.
В страстном монологе N было все: ссылки на речь Шолохова, призыв к бдительности, характеристика личности автора; т.е. все кроме обсуждения сценария. За этим последовал сокрушительный вывод – таким, как я нельзя поручать столь ответственные задания.
Вначале я не понял, почему мой безобидный сценарий вызвал такую отповедь. И только подумав, я сообразил: причина – моя неудачная шутка»
Вот значит все куда-то ходят: кто на митинги, кто в церковь, кто в суд, кто в Дом кино. Вот и мне как-то приятель говорит: «Пошли в Дом писателя, там будет вечер знаменитого писателя Михаила Михайловича Зощенко. Узнаем чего-нибудь про Зощенко, на культурных людей посмотрим.»
– Ладно, – говорю, – пошли. Все равно вечер уже, да и делать нечего.
А надо сказать, было начало лета, и как я узнал позже Дом писателя закрывался – писатели уходили в коллективный отпуск.
Повязал я, как интеллигент, галстук, почистил ботинки и пошел в Дом писателя. Первым делом побежал занимать себе место. В первый ряд сесть постеснялся – сел во второй. Стал озираться, интересно посмотреть на живых писателей. Смотрю народу в зале немного, и сидят все не рядом, а кучками. Само собой, никого не узнаю – писатели ведь не артисты, портретов их не продают.
Смотрю на сцену – стоит маленький столик и ряды стульев, как для президиума. Наконец, на сцене появились люди, и вечер памяти Зощенко начался. Ведущий, как в таких случаях и полагается, сказал несколько прочувствованных слов. Сообщил, как все мы любим и почитаем Михаила Михайловича, а также намекнул, что здесь присутствуют люди, которые Зощенко хорошо знали, а также и его внук, и указал на довольно молодого, но очень крупного по размерам человека, от которого исходило такое амбре, будто он вылил на себя несколько флаконов одеколона, либо выпил его для храбрости.
Ну, в начале все шло, как обычно. Гласность только еще начиналась, и ведущий сказал, что сейчас мы услышим уникальные воспоминания бывших сотрудников журналов «Звезда» и «Ленинград», встречавшихся со Сталиным, Ждановым и другими членами Политбюро перед принятием известного постановления об этих журналах. Конечно, они рассказали очень интересные истории. Я, например, не знал, какими бутербродами кормили писателей перед совещанием. Однако, два участника этого совещания не могли никак договориться, кто из них съел больше бутербродов – ведь столько лет прошло!!!