Я направляю силу в глаза и перехожу на магическое зрение. Во тьме капюшона мои глаза вспыхивают синевой, как в дешёвых ужастиках с плохими спецэффектами, и лорд Ливей вздрагивает.
Одного взгляда на мальчишку хватает:
– Это не болезнь, а смертельное проклятие, настолько мощное, что, полагаю, наславший его либо совершил ритуальное самоубийство, либо убийство.
Я отчётливо вижу белёсого спрута, пробившегося щупальцами под саму кожу, укоренившегося в основании шеи.
– Мне это говорили до тебя, целитель.
– Полагаю, сестра пыталась спасти брата, но не сумела?
– Целитель, ты сможешь спасти моего сына?
Да, вопросы с моей стороны не слишком уместны, но всё же хотела бы я знать, за что мальчишку прокляли. Вдруг он плохой человек? Аура разъедена проклятьем в лохмотья, края страшных ран словно обуглены. Понять, какой аура была раньше почти невозможно. Я добавляю силы, и министр отворачивается, не в силах вынести яркость света, льющегося из моих глаз. Следов чужих смертей и чужой боли в ауре мальчишки нет, ни котят, ни служанок он не мучил. Ярко выраженной алчности, жадности или зависти тоже нет.
– Я его спасу.
Я перевожу взгляд на лорда Ливея.
Вот тут следы насильственных смертей есть, и много. Но учитывая, что лорд министр юстиции, скорее всего он по долгу службы присутствовал на казнях, вот и отразилось. Не жадный, не алчный…
Я возвращаюсь к мальчику.
Проклятие слишком старое, его придётся просто выжечь – самый простой и эффективный способ. Но затратный.
– Какова твоя цена, целитель?
Я истрачу почти всю оставшуюся у меня силу. В худшем случае придётся прибегнуть к накопителю. Понятно, что лорд спрашивает не о том, но на счету каждая минута.
– Ваш семейный целитель здесь? Пусть войдёт и страхует.
– Но…
– Пусть войдёт, – повторяю я, подношу руку к шее мальчишки, останавливаю ладонь в сантиметре от уродливой опухоли.
Лорду стоит порадоваться, что своим человеческим зрением он не видит этого ужаса.
Удар моей магии сродни удару молнии. Я полностью заполняю энергетическое тело спрута своей силой, до самых кончиков щупальцев. И выжигаю мгновенно. Парень выгибается на носилках.
– Ян! – вскрикивает министр.
– В сторону! – рявкаю я.
Проклятье убрано, но мальчишка получил глубокие внутренние ожоги, и они не менее смертельны. К счастью, с ними справиться не труднее, чем с обычными ожогами. Я окутываю мальчика исцеляющими чарами, но это лишь первая помощь, дальше пусть семейный маг работает.