– Что ты хотела? – хрипло спрашиваю я, мне не терпится выставить служанку за дверь.
– Госпожа, – Изи откладывает пудреницу обратно в ящик с косметикой, поднимает с пола вазу. – Госпожа, я хотела спросить, как поступить правильно. На вазе есть скол, и мы не можем взять её с собой, чтобы ваше будущее не треснуло!
Оно уже разлетелось на осколки.
– Не бери, – соглашаюсь я. – Иди, я хочу побыть одна.
– Госпожа…
– Иди, – я повышаю голос, пожалуй, впервые.
Но уйти Изи не успевает, появляется моя вторая служанка и радостно докладывает:
– Госпожа, госпожа Тиана прислала ваш любимый рыбный суп. Ёни сказала, что госпожа Тиана сама его для вас сварила, простояла на кухне два часа и даже порезалась, пока нарезала лук.
Отвратительно…
Я была бы тронута, если бы не узнала сегодня правду. Боги, какое чудовищное лицемерие!
– У меня нет аппетита. Скажи Ёни, что я устала и уже сплю.
Служанки переглядываются, но открыто возражать не смеют и, наконец-то, уходят. Изи на пороге оборачивается, бросает на меня странный взгляд. Она что-то заподозрила? Не важно… Я поднимаюсь, подхожу к двери и проверяю, насколько плотно она закрыта.
Испортить свадебное платье? Я лишь задержу неизбежное, дядя пошлёт за новым, готовым, их в городе продают. Спрятаться в доме? Меня найдут и очень быстро. Сказаться больной? Обман раскусит даже самый бездарный целитель. Бежать на улицу? Я скорее попадусь, чем выберусь с территории, но, пусть чудо случится и у меня получится. На улице, да ещё и в ночи, я пропаду.
За окном сгущаются сумерки
Я обхватываю себя руками:
– Нет-нет-нет. Должен быть выход! Боги, хоть кто-нибудь, помогите мне!
На глаза снова наворачиваются слёзы, но я не позволяю им пролиться. Я должна думать, а не рыдать. Я мечусь по спальне, чувствую себя пойманной в клетку птицей.
Наткнувшись на вазу, хватаю её и бросаю в стену. Ваза раскалывается, с грохотом разлетается черепками. Я поворачиваюсь к двери, чтобы сразу отослать Изи, не нужно собирать осколки.
Минута, другая.
Странно, но Изи не прибегает на шум.
Сзади раздаётся тягуче-медовый смешок. Вздрогнув, я оборачиваюсь и тотчас шарахаюсь назад. Мужчина в моей спальне?! Совершенно посторонний мужчина…
К-как он сюда забрался вместе с… креслом? Опешив, я забываю про первый испуг. Мужчина, развалившись, вольготно сидит на упругой серебристой капле, прогибающейся под его весом и подстраивающейся под контуры тела. Не знаю, какая она на ощупь. Может быть, холодная как металл? Но должна быть, наверное, тёплой? Серебро кажется текучим, то тут, то там иногда вспыхивают мутные радужные разводы.